Страница:Собрание сочинений Марка Твэна (1896) т.1.djvu/264

Эта страница была вычитана


ватъ спозаранку, заниматься за завтракомъ геометріей и вообще продѣлывать все то, что дѣлалъ Франклинъ, въ святой надеждѣ, что посредствомъ всего этого и я сдѣлаюсь Франклиномъ. И вотъ что изъ меня теперь вышло?!..


РѢЧЬ НА ШОТЛАНДСКОМЪ БАНКЕТѢ ВЪ ЛОНДОНѢ.

Въ годовщину «Шотландскаго Общества» въ Лондонѣ, въ понедѣльникъ вечеромъ, Маркъ Твэнъ произнесъ тостъ «за дамъ». По отчету «Лондонскаго Обозрѣвателя», тостъ этотъ былъ слѣдующаго содержанія:

«Я во истину счастливъ честью, выпавшей на мою долю: произнести этотъ тостъ, тостъ «за дамъ» или, съ вашего позволенія, «за женщинъ», — послѣдній терминъ, пожалуй, даже предпочтительнѣе… Во всякомъ случаѣ, это — наиболѣе древній титулъ и уже потому имѣетъ преимущество на особое уваженіе (Смѣхъ). Замѣчательно, что библія, съ ея безъискусственною, простодушной искренностью, составляющей характернѣйшую черту всего Священнаго писанія, постоянно остерегается назвать гдѣ-нибудь «дамой» даже всемірно-знаменитую праматерь человѣчества, говоря о ней всюду только какъ «о женщинѣ» (Смѣхъ). Это странно, но вы сами можете убѣдиться, что это дѣйствительно такъ! Я особенно польщенъ сдѣланной мнѣ честью еще и потому, что, по моему мнѣнію, тостъ «за женщинъ», принадлежитъ къ числу тѣхъ, которые, по всей справедливости и по правиламъ галантности, должны бы предшествовать всякимъ другимъ, — и «за армію» и «за флотъ», и даже, «за королевскій домъ,» — хотя въ сей день и въ сей странѣ соблюденіе этого послѣдняго условія не является, быть можетъ, обязательнымъ на томъ простомъ основаніи, что въ тостѣ «за королеву Англіи и принцессу Уэльскую» — каждымъ изъ насъ молчаливо сдѣланъ уже одинъ глубокій глотокъ и за всѣхъ женщинъ вообще! (Возгласы одобренія). Какъ разъ въ настоящую минуту мнѣ вспоминается стихотвореніе знакомое, вѣроятно, всѣмъ и каждому изъ васъ. Какимъ поэтическимъ вдохновеніемъ дышетъ оно — и какъ невольно всѣмъ намъ настоящій тостъ приводитъ на память эти именно строфы! — Когда благороднѣйшій, граціознѣйшій, чистѣйшій, величайшій изъ поэтовъ воскликнулъ:

«О женщина! Женщина… … … …
«Женщина..

(Смѣхъ). Конечно, вы сами припоминаете это стихотвореніе, а, вмѣстѣ съ тѣмъ, вспоминаете и то, съ какимъ чувствомъ, съ какою нѣжностью, съ какой почти незамѣтной послѣдовательностью стихи