поврежденій угрожаютъ мнѣ опасностью жизни, а на остальныя — я могу не обращать вниманія.
Когда я впервые пришелъ въ сознаніе, я сказалъ ему:
— Докторъ! Однако, это ужасно дикое племя индѣйцевъ, занимающихся изготовленіемъ разныхъ бездѣлушекъ изъ стеклянныхъ бусъ, которыя продаются на Ніагарскомъ водопадѣ! Скажите мнѣ, что это за племя, — откуда эти дикари?
— Изъ Лимерика въ Ирландіи, сынъ мой!
Была ночь. Глубокая тишина царствовала въ большомъ старинномъ замкѣ барона Клугенштейна. 1222 годъ приближался къ концу. На верху высокой башни мерцалъ единственный огонекъ. Тамъ происходило тайное совѣщаніе. Строгій, старый баронъ Клугенштейнъ задумчиво сидѣлъ въ своемъ роскошномъ креслѣ. Послѣ нѣкотораго молчанія онъ сказалъ нѣжнымъ голосомъ:
— Дочь моя!
Молодой человѣкъ прекрасной наружности, съ головы до пятъ закованный въ рыцарскіе доспѣхи, отвѣтилъ:
— Говори, отецъ мой!
— Дочь моя! Настало время, когда тайна, смущавшая тебя въ продолженіи всей твоей юной жизни, должна быть, наконецъ, передъ тобой открыта. Узнай же теперь цѣль этой тайны; она заключается въ томъ, что я сейчасъ скажу тебѣ… Мой брать Ульрихъ — великій герцогъ Бранденбургскій. Отецъ мой, умирая, завѣщалъ, чтобы герцогскій престолъ перешелъ къ моему потомству въ случаѣ, если бы у Ульриха не было сына и если бы, конечно, имѣлъ сына я. Но, если бы у насъ обоихъ не было сыновей, а только дочери, то преемницей трона должна стать дочь Ульриха, при условіи полной и безупречной ея невинности, — въ противномъ случаѣ герцогство переходитъ къ моей дочери, разъ она окажется безупречной. Горячо молились мы Богу, я и престарѣлая мать твоя, прося Его даровать намъ сына. Но наши молитвы не были услышаны: родилась ты. Я колебался. Я видѣлъ, какъ герцогская корона сползаетъ съ моего герба и чудный сонъ обращается въ ничто. А я такъ горячо надѣялся! Ульрихъ былъ женатъ уже 5 лѣтъ, и жена не подарила его до тѣхъ поръ наслѣдникомъ ни мужского, ни жен-
