— Господи Боже! значитъ, вы покойникъ?
— Какъ покойникъ?
— Ну, да, вы померли и намъ достался вашъ пепелъ.
— Отвяжитесь вы съ этимъ проклятымъ пепломъ, надоѣлъ онъ мнѣ до смерти! Вотъ я возьму и подарю его своему отцу.
Медленно и съ трудомъ убѣдился государственный мужъ въ невѣроятномъ фактѣ, что передъ нимъ настоящій молодой человѣкъ изъ плоти и крови, а не безтѣлесный выходецъ съ того свѣта, какимъ онъ считалъ его. Наконецъ онъ произнесъ съ большимъ чувствомъ:
— Ахъ, я такъ радъ, такъ радъ за бѣдняжку Салли! Вѣдь мы принимали васъ за матеріализованнаго духа; думали, что вы тотъ самый воръ, который обчистилъ банкъ въ Талекуа. Это будетъ тяжелымъ ударомъ для Селлерса!
Когда майоръ объяснилъ Берклею, въ чемъ дѣло, тотъ сказалъ:
— Ну, ничего, претендентъ долженъ перенести это несчастіе, какъ оно ни тяжко; впрочемъ, онъ скоро утѣшится.
— Кто? полковникъ? Онъ сейчасъ позабудетъ о немъ, какъ только выдумаетъ новое чудо на мѣсто этого. Да Селлерсъ уже успѣлъ придумать кое-что другое. Но позвольте, однако… какъ вы полагаете: что случилось съ человѣкомъ, за котораго мы васъ принимали?
— Право, не знаю. Я захватилъ его платье во время пожара, вотъ и все. Надо думать, что онъ погибъ.
— Значитъ, вы нашли у него въ карманахъ двадцать или тридцать тысячъ долларовъ деньгами или цѣнными бумагами?
— Нѣтъ, только пятьсотъ и еще бездѣлицу. Бездѣлицей этой я воспользовался заимообразно, а пятьсотъ долларовъ положилъ въ банкъ.
— Что же мы съ ними сдѣлаемъ?
— Возвратимъ владѣльцу.
— Это легко сказать, но не легко исполнить. Подождемъ пріѣзда Селлерса; онъ дастъ намъ совѣтъ. Ахъ, кстати! Я сейчасъ только вспомнилъ, что мнѣ надо поспѣшить къ нему на встрѣчу и объяснить, кѣмъ вы оказались и кѣмъ не оказались! Иначе онъ ворвется сюда какъ буря, чтобы помѣшать своей дочери выйти замужъ за призракъ. Но… пожалуй, вашъ собственный отецъ не позволитъ вамъ жениться на Салли?
— Напротивъ, онъ бесѣдуетъ съ ней въ гостиной, и все идетъ благополучно.
Майоръ дѣйствительно отправился на вокзалъ желѣзной дороги предупредить Селлерса. Послѣ того, въ Росморъ-Тоуэрсѣ цѣлую недѣлю замѣчалось большое оживленіе. Оба графа были такими про-
