— О, тогда ты мой! Ты вернулся ко мнѣ обратно въ красѣ и яркомъ ореолѣ своей незапятнанной бѣдности, своей честной безвѣстности, и только одна могила отниметъ тебя у твоей Салли! Даже если бы…
— Графъ Росморъ изъ Англіи! — доложилъ вошедшій Даніэль.
— Мой отецъ! — молодой человѣкъ выпустилъ дѣвушку изъ объятій и наклонилъ голову.
Старый джентльменъ стоялъ у дверей и наблюдалъ за юной парочкой. Одинъ его глазъ, устремленный на Салли, выражалъ полное благоволеніе, а другой обратился на Берклея съ смѣшаннымъ выраженіемъ. Эта мудреная штука не всегда удается, но она возможна. Наконецъ, на его лицѣ появилась притворно-ласковая мина и онъ сказалъ виконту:
— Кажется, съ твоей стороны было бы не лишнимъ обнять меня.
Молодой человѣкъ съ жаромъ бросился къ нему.
— Значитъ, вы все-таки графскій сынъ? — съ упрекомъ произнесла Салли.
— Да, я…
— Тогда вы мнѣ не нужны!
— Позвольте, вѣдь вы знаете…
— Ничего не хочу знать! Вы опять солгали предо мною.
— Она права. Ступай и оставь насъ; я долженъ съ ней поговорить.
Берклею оставалось только уйти, но онъ ушелъ недалеко и остался въ Тоуэрсѣ. Старый графъ побесѣдовалъ съ Салли до полуночи. Они разговаривали съ большимъ жаромъ, и наконецъ Росморъ сказалъ:
— По дорогѣ сюда я все думалъ, что мнѣ нужно присмотрѣться къ вамъ хорошенько, моя дорогая, и, говоря по совѣсти, я не хотѣлъ давать согласія на вашъ бракъ, если встрѣчу здѣсь двоихъ безумцевъ. Но такъ какъ только одинъ изъ васъ оказался глупцомъ, то вы можете взять его въ мужья, если хотите.
— Конечно, хочу. Позвольте мнѣ васъ поцѣловать?
— Можете. Спасибо вамъ. Пользуйтесь этой привиллегіей всегда, когда будете умницей.
Гаукинсъ уже давно вернулся и проскользнулъ въ лабораторію. Ему было не особенно пріятно встрѣтить тамъ свое новѣйшее изобрѣтеніе — молодого Снодграса. Тотъ сообщилъ ему новость о прибытіи англійскаго Росмора и прибавилъ:
— Это мой отецъ, я же виконтъ Берклей, я уже не Говардъ Трэси.
Майоръ выпучилъ глаза.
