знать, добившись ихъ путемъ насилія и обмана. Я думалъ, что такое участіе въ преступленіяхъ противъ общечеловѣческаго права и разсудка кладетъ на меня пятно, и желалъ очиститься отъ этого позора, поставивъ себя на одинъ уровень съ бѣдными и простыми людьми, заработывая трудомъ насущный хлѣбъ и успѣвая въ жизни только на основаніи своихъ личныхъ заслугъ, если мнѣ вообще было суждено чего-нибудь добиться.
Молодая дѣвушка не спускала съ него глазъ, пока онъ говорилъ. Искренняя рѣчь и безъисскуственность Трэси растрогали ее до опасной степени, однако, она не поддалась голосу сердца; съ ея стороны было бы глупо уступить состраданію или вообще расчувствоваться, но все-таки она хотѣла задать ему нѣсколько вопросовъ. Трэси старался прочесть свой приговоръ въ ея чертахъ, и то, что онъ прочелъ въ нихъ, немного ободрило его.
— Ахъ, если бы какой-нибудь графскій сынъ дѣйствительно сдѣлалъ это! Онъ былъ бы настоящимъ мужчиной, человѣкомъ, заслуживающимъ не только любви, но поклоненія.
— Послушай, Салли, дорогая…
— Но жаль, что такого героя никогда не бывало на свѣтѣ; онъ еще не родился и никогда не родится, — продолжала она, не слушая Трэси. — Самоотреченіе, которое могло вдохновить его на такой подвигъ, хотя бы оно было безуміемъ и не могло убѣдить міръ своимъ примѣромъ, все-таки сдѣлало бы этого избранника великимъ. Да, только великая душа могла бы поступать такимъ образомъ въ нашъ холодный эгоистическій вѣкъ. На одинъ моментъ… Постой, дай мнѣ кончить. Мнѣ надо предложить тебѣ еще вопросъ. Какъ зовутъ твоего отца? Графъ?..
— Росморъ, а я — виконтъ Берклей.
Эти слова только подлили масла въ огонь; дѣвушка почувствовала себя страшно оскорбленной.
— Какъ вы смѣете утверждать такую несообразность? Вы отлично знаете, что Берклей сгорѣлъ и что мнѣ это извѣстно. Украсть имя и почетное званіе живого человѣка ради своекорыстныхъ цѣлей и временной выгоды уже достаточно гнусно, но ограбить такимъ образомъ мертваго, — нѣтъ, это хуже, чѣмъ преступленіе!
— Выслушай же меня, дай мнѣ сказать одно слово, не отворачивайся съ презрѣніемъ! Не уходи, не покидай меня такимъ образомъ, постой одну минутку. Клянусь моей честью…
— Твоей честью!
— Клянусь честью, что я не лгу, и докажу это, и ты должна будешь повѣрить. Я принесу тебѣ письмо… или лучше телеграмму…
— Когда?
