товъ я не порицаю, но отворачиваюсь отъ постыднаго обмана, который мы допускали.
Этотъ отвѣтъ пришелся какъ разъ кстати, чтобы спасти бѣднаго, непостояннаго юношу отъ новой перемѣны въ его политической окраскѣ. Онъ уже сталъ опять колебаться и тяготѣть къ демократическому флагу, когда Салли во-время удержала его въ тихой пристани, не давъ пуститься обратно въ бурное море радикальныхъ тенденцій. И онъ былъ очень радъ, что ему пришло въ голову задать ей этотъ счастливый вопросъ. Дочь Селлерса не побрезгуетъ такой бездѣлицей, какъ настоящая графская корона; она предубѣждена только противъ поддѣльнаго товара. Значитъ, онъ можетъ, оставаясь лордомъ, получить ея руку; какое счастье, что онъ рѣшился прямо спросить ее объ этомъ.
Салли въ свою очередь легла спать совершенно счастливой и пробыла въ чаду блаженства часа два, но какъ разъ въ тотъ моментъ, когда она готовилась погрузиться въ сладкій сонъ, лукавый дьяволенокъ, который живетъ, скрывается и бодрствуетъ въ каждомъ человѣческомъ существѣ, выжидая удобнаго случая насолить владѣльцу своего жилища, принялся нашептывать влюбленной дѣвушкѣ злыя рѣчи: «Вопросъ Трэси, совершенно невинный съ виду, на самомъ дѣлѣ ужасно подозрителенъ. Какая у него была подкладка? Какой мотивъ руководилъ юношей? Что подразумѣвалось подъ его словами?»
Уязвивъ Салли въ самое чувствительное мѣсто, гадкій чертенокъ присмирѣлъ и притаился, какъ ни въ чемъ ни бывало. Онъ могъ успокоиться вполнѣ, отлично зная, что рана разболится, начнетъ нестерпимо горѣть и сдѣлаетъ свое дѣло. Такъ и случилось.
Дѣвушка не могла больше сомкнуть глазъ. Зачѣмъ Говардъ Трэси выпытывалъ ея мнѣнія насчетъ знатности? Съ какою цѣлью, если онъ не имѣлъ намѣренія жениться на ней изъ-за громкаго титула? И какъ онъ просіялъ, когда она сказала, что не пренебрегаетъ настоящими аристократами, что ея предубѣжденіе противъ знатности имѣетъ свои границы! Нѣтъ, положительно графская корона ослѣпляетъ его; ради нея онъ домогается руки бѣдной Салли Селлерсъ!
Такъ разсуждала дѣвушка въ тоскѣ и слезахъ. Потомъ она вздумала оспаривать свое первое предположеніе; однако, ея слабыя усилія не привели ни къ чему. Въ такихъ догадкахъ и недоумѣніяхъ прошла цѣлая ночь. На разсвѣтѣ Салли наконецъ заснула или, точнѣе говоря, безсознательно погрузилась въ какой-то пламень, потому что тревожный лихорадочный сонъ походитъ на пожаръ. Не освѣжая мозга, онъ изсушаетъ его и, вмѣсто того чтобы возстановить тѣлесныя силы, приноситъ одно изнеможеніе.
