лилъ ея лицо. — Я выхожу замужъ, — чуть слышно прибавила она и горячо поцѣловала Надежду Порфирьевну.
— Дай вамъ Богъ счастья!
— Оно будетъ, оно есть. Я люблю, и онъ меня любитъ. Онъ такой хорошій, умный, честный! — восторженно говорила дѣвушка, и слезы блестѣли въ ея глазахъ… — Вы только простите, что я вамъ говорю о томъ, какъ я безпредѣльно счастлива… Простите… Но мнѣ хотѣлось подѣлиться съ вами… Ахъ, какъ хотѣла бы я, чтобы и вы полюбили хорошаго человѣка, чтобъ и вы были счастливы, и всѣ, всѣ, весь міръ!..
На блѣдномъ лицѣ Надежды Порфирьевны стояла кроткая улыбка. Она безъ словъ пожимала руку дѣвушки и мысленно благословляла ее… А въ душѣ ея поднималось жгучее чувство скорби.
— На-дняхъ только все было рѣшено… Мама сперва не соглашалась. Онъ не богатъ… Но зачѣмъ мнѣ богатство?.. Вотъ вы увидите моего жениха… Онъ скоро будетъ… Это онъ мнѣ прислалъ эти чудныя розы!
— Такъ одѣвайте скорѣй новое платье. Я посмотрю, удалось ли оно.
— О, разумѣется. Вѣдь у васъ золотыя ручки!
Молодая дѣвушка сняла капотъ и одѣла новое свѣтлое платье цвѣта морской волны, отдѣланное серебромъ. Надежда Порфирьевна съ серьезнымъ, сосредоточеннымъ видомъ обвела рукой лифъ, обдернула складки, и онѣ обѣ вышли въ гостиную, чтобы Людмила Алексѣевна могла оглядѣть его со всѣхъ сторонъ въ трюмо. Надежда Порфирьевна зоркимъ опытнымъ глазомъ снова окидывала произведеніе своихъ рукъ и осталась довольна. Платье дѣйствительно было великолѣпное. Нѣжная ткань шелковаго лифа словно обливала красивый бюстъ и гибкую тонкую талію. Юбка спускалась изящными линіями, заканчиваясь сзади небольшимъ треномъ. Ни складочки, ни морщинки. И какъ оно шло къ этой бѣлокурой головкѣ! Молодая дѣвушка это чувствовала и, глядя въ зеркало, мечтательно улыбалась, думая, что платье понравится любимому человѣку.
— Нигдѣ не узко? Нигдѣ не жметъ? Поднимите руки! — приказывала Надежда Порфирьевна.
— Нигдѣ, нигдѣ. Превосходно сидитъ!
— Ну-ка, пройдитесь!
лил ее лицо. — Я выхожу замуж, — чуть слышно прибавила она и горячо поцеловала Надежду Порфирьевну.
— Дай вам бог счастья!
— Оно будет, оно есть. Я люблю, и он меня любит. Он такой хороший, умный, честный! — восторженно говорила девушка, и слезы блестели в ее глазах… — Вы только простите, что я вам говорю о том, как я беспредельно счастлива… Простите… Но мне хотелось поделиться с вами… Ах, как хотела бы я, чтобы и вы полюбили хорошего человека, чтоб и вы были счастливы, и все, все, весь мир!..
На бледном лице Надежды Порфирьевны стояла кроткая улыбка. Она без слов пожимала руку девушки и мысленно благословляла ее… А в душе ее поднималось жгучее чувство скорби.
— На днях только все было решено… Мама сперва не соглашалась. Он не богат… Но зачем мне богатство?.. Вот вы увидите моего жениха… Он скоро будет… Это он мне прислал эти чудные розы!
— Так одевайте скорей новое платье. Я посмотрю, удалось ли оно.
— О, разумеется. Ведь у вас золотые ручки!
Молодая девушка сняла капот и одела новое светлое платье цвета морской волны, отделанное серебром. Надежда Порфирьевна с серьезным, сосредоточенным видом обвела рукой лиф, обдернула складки, и они обе вышли в гостиную, чтобы Людмила Алексеевна могла оглядеть его со всех сторон в трюмо. Надежда Порфирьевна зорким опытным глазом снова окидывала произведение своих рук и осталась довольна. Платье действительно было великолепное. Нежная ткань шелкового лифа словно обливала красивый бюст и гибкую тонкую талию. Юбка спускалась изящными линиями, заканчиваясь сзади небольшим треном. Ни складочки, ни морщинки. И как оно шло к этой белокурой головке! Молодая девушка это чувствовала и, глядя в зеркало, мечтательно улыбалась, думая, что платье понравится любимому человеку.
— Нигде не узко? Нигде не жмет? Поднимите руки! — приказывала Надежда Порфирьевна.
— Нигде, нигде. Превосходно сидит!
— Ну-ка, пройдитесь!
