обѣщала, хотя про себя и думала объ однихъ только радостяхъ (развѣ станетъ любимый человѣкъ причинять горе?), и отвѣчала на первый его поцѣлуй такими жгучими поцѣлуями, что Василій Михайловичъ совсѣмъ ошалѣлъ отъ счастія и тутъ же поклялся отдать всю свою жизнь „Нюточкѣ“.
Родители Анны Александровны, дѣйствительный статскій совѣтникъ Охапкинъ, добросовѣстно тянувшій лямку безъ надежды на видную карьеру, и супруга его, дама не безъ претензій, сперва было заупрямились, въ особенности маменька. Нюточка такая красавица. Она можетъ сдѣлать болѣе блестящую партію. Время еще терпитъ. Хотя они и ничего не имѣли противъ Ордынцева, считая его порядочнымъ человѣкомъ, но находили, что частныя мѣста не прочны. Сегодня густо, а завтра пусто. Положимъ, двѣ тысячи четыреста рублей весьма приличный окладъ для молодого человѣка, но все-таки казенная служба вѣрнѣе. Есть шансы на карьеру и, наконецъ, положеніе…
Нюточка залилась слезами и объявила, что ни за кого другого замужъ не пойдетъ. Добрые родители скоро уступили, тѣмъ болѣе, что, кромѣ „Нюточки“, младшей дочери, у нихъ было еще три невѣсты, сшили приданое и дали три тысячи на „черный день“.
Годъ, другой прошли въ непрерывномъ сумасшедшемъ счастьѣ двухъ влюбленныхъ, полныхъ здоровья и жажды жизни молодыхъ существъ, съ обычными размолвками, оканчивавшимися горячими поцѣлуями примиренія, со сценами ревности и слезами, послѣ которыхъ они, казалось, еще болѣе любили другъ друга. Но чтенія вдвоемъ какъ-то не клеились… „Нюточка“ ихъ не особенно одобряла и, закрывая книгу, звала мужа въ театръ или покататься на тройкѣ. Идиллія была, но совсѣмъ не та, о которой мечталъ Ордынцевъ. Онъ все еще надѣялся на „литературные вечера“ и на „сочувствующую душу“, а Анна Александровна все ждала, что мужъ устроитъ ей жизнь вполнѣ приличную. Она понимала любовь не иначе, какъ съ хорошей обстановкой, нарядами, довольствомъ и баловствомъ любовника-мужа, готоваго для жены на всякія жертвы, а Василій Михайловичъ могъ ей дать лишь скромное существованіе съ заботами довольно прозаическими. Вдобавокъ, онъ подъ-часъ бывалъ раздражителенъ, и у него были правила въ жизни, которыя
