передняя часть судна значительно погрузилась, и трюмъ корвета былъ наполненъ водой наравнѣ съ горизонтомъ моря.
Наконецъ и капитанъ оставилъ корветъ.
Какъ и съ другихъ потерпѣвшихъ крушеніе судовъ, большая часть офицеровъ корвета и сорокъ человѣкъ команды были отправлены въ госпиталь. Командиръ пострадалъ не менѣе другихъ.
Но едва ли не самыя тяжкія испытанія за эти двое сутокъ борьбы съ борой были перенесены экипажемъ отстоявшейся шкуны „Смѣлой“, спасшейся отъ гибели, подобной гибели тендера „Струя“, лишь благодаря нечеловѣческой энергіи и выносливости матросовъ.
По словамъ „Лѣтописи“, сообщающей объ этихъ крушеніяхъ, изъ рапорта командира шкуны „Смѣлая“ видно, что съ начала боры, въ продолженіе болѣе 47 часовъ, онъ, офицеры и команда находились въ безпрерывной авральной работѣ, занимаясь очисткой льда съ корпуса судна, рангоута и снастей, для чего употреблялось все то, что могло служить къ этой цѣли, даже и абордажное оружіе, раскаленное желѣзо и кипятокъ. Заблаговременно сброшены были съ крамболъ якоря, орудія перетащены къ кормѣ; но всѣ эти предосторожности мало помогали. Шкуна погружалась все болѣе и болѣе, и ей угрожала неминуемая гибель. Въ такомъ положеніи находилась она въ четыре часа утра 14-го января. Не теряя присутствія духа, командиръ прибѣгнулъ къ послѣднимъ средствамъ для облегченія судна. Приказано было сбросить брифокъ-рею, обрубить бушпритъ съ бакшагами и штагами и съ величайшею опасностью посланы были матросы для обрубки на мачтахъ всего такелажа. Хотѣли выбросить за бортъ орудія, но къ тому не было никакой возможности. Всѣ орудія, со своими станками, какъ будто приросли къ своимъ мѣстамъ, составляя сплошныя массы льда. Нельзя было также и подумать открыть борты. Всѣ усилія были обращены къ обрубкѣ льда вездѣ, гдѣ только возможно. Командиръ и офицеры, находясь безотлучно при работѣ, не смотря на изнеможеніе и жестокую стужу, поощряли людей. Нѣкоторые изъ офицеровъ и многіе изъ нижнихъ чиновъ подвергались ушибамъ „отъ падающихъ съ мачтъ и стенегъ ледяныхъ глыбъ“.
„Такимъ-то напряженнымъ усиліямъ,—заканчиваетъ Лѣтопись,—экипажъ и судно обязаны были своимъ спасеніемъ“.
