никакое зрѣніе не можетъ отличить предметовъ въ нѣсколькихъ саженяхъ. Иногда только въ зенитѣ видно, небольшимъ кругомъ, чистое небо. Ночью, отъ густоты воздуха и необыкновенной быстроты его теченія, звѣзды какъ будто дрожатъ на небѣ“.
Двѣнадцатаго января 1848 года отрядъ судовъ черноморскаго флота, посланный для крейсерства у береговъ Кавказа, стоялъ на Новороссійскомъ рейдѣ. Въ тѣ времена непрерывной войны съ горцами присутствіе судовъ было необходимо и для содѣйствія нашимъ войскамъ, дѣйствовавшимъ на восточномъ побережьѣ, и для снабженія ихъ продовольствіемъ, и, наконецъ, для блокады береговъ.
Эскадру, бывшую подъ начальствомъ контръ-адмирала Юрьева, составляли: фрегатъ „Мидія“, корветъ „Пиладъ“, бригъ „Паламедъ“, шкуна „Смѣлая“ и тендеръ „Струя“. Кромѣ того на рейдѣ стояли суда кавказскаго вѣдомства: пароходъ „Боецъ“ и транспортъ „Гостогай“.
Суда отряда были на „мертвыхъ“ якоряхъ, т. е. имѣли цѣпи свои приклепанными къ рымамъ бочекъ, которыя держатся на нѣсколькихъ якоряхъ, а „Боецъ“ и „Гостогай“ стояли на своихъ якоряхъ, такъ какъ бочекъ съ мертвыми якорями на рейдѣ больше не было.
Всѣ суда отряда были, разумѣется, въ томъ образцовомъ порядкѣ, какимъ всегда щеголялъ черноморскій флотъ во времена Лазарева, и командирами судовъ были лихіе моряки-черноморцы, считавшіе за честь, когда ихъ суда посылали въ зимнее, полное опасности, кавказское крейсерство.
Съ утра этого январьскаго дня погода стояла непостоянная, и вѣтеръ дулъ, переходя всѣ румбы. Въ полдень начали показываться смерчи—покажутся и исчезнуть. Одинъ изъ нихъ, появившійся подъ носомъ корвета „Пиладъ“ съ такою силою обрушился на корветъ, что цѣпи его, толщиною въ 1⅜ дюйма, мгновенно лопнули, и корветъ былъ сорванъ съ бочки. Тотчасъ же были брошены на корветѣ свои два якоря и корветъ задержался. Это нападеніе смерча было, такъ сказать, предвѣстникомъ дальнѣйшихъ бѣдствій.
Вѣтеръ начиналъ свѣжѣть съ страшной быстротой. Барометръ падалъ. Все предвѣщало бору, и съ адмиральскаго
