везены въ маленькій городокъ Мандаль, жители котораго спѣшили наперерывъ оказать помощь злополучнымъ русскимъ морякамъ.
Изъ экипажа „Ингерманланда“ погибло всего 389 человѣкъ, въ томъ числѣ 20 офицеровъ, 21 женщина и 7 дѣтей. Спаслось 503 человѣка, въ числѣ которыхъ 11 офицеровъ, 7 женщинъ 1 ребенокъ—младенецъ Завьяловъ.
По полученіи въ Петербургѣ первыхъ извѣстій (изъ иностранныхъ газетъ) о гибели „Ингерманланда“,—извѣстій, какъ оказалось впослѣдствіи, не совсѣмъ вѣрныхъ, Императоръ Николай написалъ на сдѣланномъ ему 15-го сентября докладѣ слѣдующую резолюцію: „Строжайше изслѣдовать, какимъ образомъ спаслись 16 офицеровъ, тогда какъ нижнихъ чиновъ только 150. Ожидаю подробнаго донесенія о семъ несчастномъ происшествіи“.
Затѣмъ на докладѣ 17 сентября высшаго начальства по тому же дѣлу, Императоръ Николай помѣтилъ: „По прибытіи командира отдать подъ судъ, и строго изслѣдовать, отчего при столь маломъ числѣ нижнихъ чиновъ спаслось столько офицеровъ“.
Судъ оправдалъ командира и одобрилъ поведеніе команды во время крушенія.
И по докладѣ приговора суда, Императоръ Николай написалъ такую резолюцію“.
„Объявить капитану, что я его не виню въ потерѣ корабля; а офицерамъ и нижнимъ чинамъ, что Я совершенно доволенъ ихъ поведеніемъ во время сего несчастія“.
Я былъ еще ребенкомъ, когда Марья Давыдовна Трескина, жена командира „Ингерманланда“, бывала у насъ въ домѣ, и помню, какое ужасное впечатлѣніе произвелъ на меня, двѣнадцатилѣтняго мальчика, разсказъ ея о пережитыхъ двухъ суткахъ въ Скагерракѣ.
Позже я слышалъ отъ одного старика, отставного матроса, бывшаго на „Ингерманландѣ“, нѣсколько эпизодовъ объ этомъ крушеніи. И закончивъ свой разсказъ, старикъ прибавилъ:
— Это Богъ въ наказаніе командиру послалъ такое несчастіе.
