Брошенный немедленно лотъ показалъ сперва 30-саженную глубину и затѣмъ уже не доставалъ дна.
Между тѣмъ пробитый корабль быстро наполнялся водой и накренился такъ, что нельзя было стоять на ногахъ. Теченіе несло его теперь къ W. Неимовѣрная прибыль воды въ трюмахъ не позволяла думать о спасеніи корабля. Надо было думать о спасеніи людей среди бушующаго моря и ночной темноты. Общимъ совѣтомъ командира и офицеровъ рѣшено было итти въ берегъ и поставить корабль на мель поближе къ предполагавшемуся недалеко берегу. Но—увы!—это оказалось неисполнимымъ: корабль, пробитый ударами, все болѣе и болѣе наполнялся водой. Тогда рѣшились, чтобъ облегчить корабль, срубить фокъ-и гротъ-мачты. Въ то же время, по словамъ „Лѣтописи“, „безпрерывно отливаясь помпами, кадками, ведрами и киверами, производили непрерывную пальбу и жгли фальшфееры; чтобы не относило корабль далѣе отъ берега, бросили одинъ за другимъ всѣ четыре якоря въ надеждѣ задержаться ими, буде достанутъ дна; стали кидать за бортъ орудія верхняго дека, переносить балластъ, ядра изъ кранцевъ; подрубали ютъ, чтобы онъ служилъ плотомъ, однакожъ не успѣли его подрубить; обрубали найтовы на рострахъ и гребныхъ судахъ, стаскивая гребныя суда на шканцы; выносили на верхъ люки, трапы и все что могло удерживаться на водѣ“.
Къ двумъ часамъ ночи вода клокотала въ кораблѣ, наполнивъ его по самую верхнюю палубу, на которую уже вкатывались волны. Съ этой минуты никто ужъ не распоряжался. Дѣлать что нибудь не было возможности. Раздался послѣдній выстрѣлъ изъ пушки на верхней палубѣ, взывающій о помощи. Всѣ въ ужасѣ столпились наверху, преимущественно по срединѣ, многіе садились въ баркасъ и въ другія шлюпки, ожидая немедленнаго погруженія корабля и смерти въ волнахъ бушующаго Скагеррака.
И смерть всѣхъ этихъ 892 человѣкъ, казалось, наступала. Корабль, борты котораго были почти въ уровень съ водой, затрещалъ; его бросало то вправо, то влѣво. Онъ вздрогнулъ, сталъ прямо и началъ медленно погружаться…
Въ эту ужасную минуту священникъ, поднявъ крестъ, громкимъ голосомъ сталъ читать отходную. Все замерло въ тишинѣ. Люди обнажили головы. И только что окончилась молитва, какъ, по свидѣтельству очевидцевъ, раздалось трое-
