регу въ виду рифовъ и мелей, которые тянутся около береговъ. Вѣтеръ крѣпчалъ. На другой день небо покрылось облаками, спасительное солнце не показывалось, и обсервацій взять было уже нельзя. Приходилось довольствоваться счисленіемъ, то-есть пройденными разстояніями корабля, измѣряемыми лагомъ, и такимъ образомъ опредѣлить свое мѣсто на картѣ. Нечего и говорить, что такой способъ опредѣленія своего мѣста не можетъ быть точенъ и вблизи береговъ,—и особенно въ Скагерракѣ, гдѣ дѣйствуютъ сильныя и быстро мѣняющіяся теченія, сносящія корабли въ ту или другую сторону,—влечетъ за собою бѣды, если капитанъ слишкомъ довѣрится счисленію. Вдобавокъ нельзя было точно опредѣлиться и по пеленгамъ (угловымъ разстояніямъ) по какому-нибудь высокому примѣтному мѣсту на берегу, обозначенному на картѣ. Такихъ мѣстъ, къ сожалѣнію, не видали.
„Ингерманландъ“ продолжалъ лавировать въ проливѣ, когда утромъ 30-го августа съ корабля снова увидали берегъ Ютландіи въ 16 миляхъ. Корабль сейчасъ же поворотилъ на другой галсъ, взялъ курсъ на норвежскій берегъ и подъ зарифленнымъ гротъ-марселемъ и штормовою бизанью медленно подвигался по полтора узла (1¾ мили) въ часъ. Вѣтеръ ревѣлъ съ силою шторма и развелъ громадное волненіе.
Былъ десятый часъ вечера на исходѣ. По счисленію считали себя въ 25 миляхъ отъ норвежскаго берега. Никто и не подозрѣвалъ о близости ужасной катастрофы. Подвахтенные матросы и офицеры, женщины и дѣти были внизу, и многіе спали. Наверху находились только вахта, капитанъ, вахтенный начальникъ и старшій штурманъ.
Вдругъ съ подвѣтренной стороны увидали огонь. Въ первую секунду его приняли за огонь встрѣчнаго судна. Но огонь не приближался. На кораблѣ усомнились и тотчасъ-же скомандовали поворотъ черезъ фордевиндъ, чтобы скорѣй отойти отъ этого подозрительнаго огня, мерцающаго во мракѣ ночи… Прошла еще минута, другая, корабль уже дѣлалъ поворотъ, какъ три послѣдовательные удара о камни потрясли его во всѣхъ членахъ. Удары, по словамъ очевидцевъ, были жестокіе.
Какъ оказалось впослѣдствіи, „Ингерманландъ“ находился у входа въ Христіанзундскій заливъ, снесенный туда теченіемъ, и огонь, видѣнный съ корабля, былъ маячнымъ огнемъ, предостерегающимъ объ опасности.
