крестились, и еще крѣпче держимся, кто за что попало… А вихорь сильнѣе закрутилъ, и стало, братцы вы мои, кидать клиперъ во всѣ стороны, руля не сталъ слушать, а волны такъ и перекатываются по палубѣ; баркасъ, какъ перышко, унесло; рубка, что наверху, въ щепки… Посмотрѣлъ я на нашего Алексѣя Алексѣевича… Вижу,—какъ смерть, блѣдный, только глаза огнемъ горятъ… И всѣ офицеры блѣдные, и всѣ смотрятъ на капитана… У всѣхъ, видно, на умѣ одна дума: „смерть, молъ, надо принять въ окіянѣ!“ И у меня та же дума. И такъ, братцы, жутко и тошно на душѣ, что и не сказать! Вспомнилась, этто, своя деревня, батюшка съ матушкой, а Господь умирать велитъ… А смерти не хочется! „Господи, говорю, помоги! Не дай намъ погибнуть!“ А около меня шканечный унтерцеръ Ивановъ, степенный и благочестивый такой старикъ,—онъ и вина не пилъ никогда, перекрестился и говоритъ: „Надо внизъ спуститься, чистыя рубахи одѣть, исполнить, говоритъ, христіанскую матросскую правилу, чтобы на тотъ свѣтъ въ чистомъ видѣ. А ты, говоритъ, матросикъ—это онъ мнѣ—не плачь. Богъ зоветъ, надо покориться“. И такъ это онъ спокойно говоритъ, что пуще сердце мое надрывается.
— Господи, страсти какія!—вырвалось восклицаніе изъ груди молодого матросика, который—весь напряженное вниманіе—слушалъ Егорыча и, казалось, самъ переживалъ перипетіи морской драмы.
— Тутъ, братцы, налетѣла волна и подхватила меня. Господь помиловалъ—откинула меня на другую сторону и у пушки, на шканцахъ, задержала, и ребята помогли. „Молодцомъ, Егоровъ, держись!“—крикнулъ капитанъ. Держусь, мокрый весь, безъ шапки. А „Голубчика“ опять валитъ на бокъ, больше да больше… Не встаетъ… Подвѣтренный бокъ совсѣмъ въ водѣ… Вотъ-вотъ опрокинемся… Волосъ дыбомъ всталъ. „Право на бортъ!“ не своимъ голосомъ крикнулъ капитанъ. „Руби гротъ-мачту!“ Но тую-жъ минуту застукала машина… Клиперъ поднялся, и мачту не тронули… „Голубчикъ“ послушливѣй сталъ. Привели въ бейдевиндъ. Такимъ манеромъ трепало насъ до вечера, и томились мы, каждый секундъ ждавши гибели. Къ вечеру вихорь этотъ анаѳемскій стихъ, ураганъ самый понесся далѣе… Всѣ вздохнули и благодарили Господа… Послѣ офицеры сказывали, что ураганъ краешкомъ захватить клиперъ—это, молъ, такъ
