его довѣренности. И точно: сперва Сбойниковъ не догадывался, что она безъ его погуливаетъ,—вѣрилъ, какъ она зубы ему заговаривала. Ну, а она оставила всякую опаску… Пошла во всю… Жаль стало бабы, она хоть и гулящая, а добрая, предобрая, я вамъ скажу и, бывало, скажешь ей: „Ой, милая, не очень-то форси… Остерегайся… Какъ-нибудь да пронюхаетъ твои штуки „генералъ-арестантъ“, небось, не похвалитъ… Отъ такого звѣря всякой бѣды можно ждать“… А она куражится. „Я, говоритъ, не казенный человѣкъ, а вольная вдова и не обязана его бояться… Я, говоритъ, съ эстимъ самымъ дьяволомъ связалась изъ антиреса и никакой приверженности къ ему не имѣю. Начхать мнѣ на его!“ Такъ, глупая, и докуражилась…
— Куда она потомъ дѣлась?
— Куда ей дѣваться? Въ Севастополѣ осталась. Почти всю осаду пробыла въ городѣ по своей волѣ, пока ее не убило бомбой… Она отчаянная была—ничего не боялась. Почитай, каждый день къ отцу матросу на батарею бѣгала… хлѣба, квасу, огурцовъ, того да другого принесетъ. „Кушайте, молъ, на здоровье“. Бѣлье тоже стирала. Страсть ласковая къ отцу была! Прибѣжитъ, смѣется, зубы бѣлые скалитъ и балакаетъ съ матросиками… Всѣмъ и радостно… Отецъ, сказывали, запрещалъ ей ходить.—„Убьютъ, молъ, дура“. Такъ она не слухала… „Я говоритъ, тоже обязана свой городъ защищать, а Богъ, говоритъ, не захочетъ, меня не убьютъ… Ужъ если тогда Онъ меня спасъ отъ „генералъ-арестанта“, значитъ, и теперь спасетъ“… И опять смѣется, обнадеживаетъ себя… И къ намъ на бакстіонъ забѣгала.
— А къ вамъ зачѣмъ?
— А былъ у насъ, вашескобродіе, одинъ мичманъ молоденькій… хорошій такой мичманъ,—недавно изъ корпуса опредѣлился. Такъ она къ ему бѣгала: узнать, значитъ, живъ-ли, почему, молъ, въ слободку къ ей давно не заходилъ… Вродѣ быдто прачки шлялась—тоже и ему бѣлье стирала—и привязалась къ этому мичману, ровно собаченка. Такъ въ глаза и смотритъ. Прикажи онъ, примѣромъ, ей стать подъ растрѣлъ—стала бы, глупая, вашескобродіе… И то вѣдь, бѣгала на бастіонъ, подъ пулями да ядрами…
— А мичманъ привязанъ былъ къ ней?
— Одобрялъ, вашескобродіе, только при другихъ виду не
