а голосъ его дрожитъ.—„Завтра повидаешь!“ Яшкинъ назадъ… Недоброе, должно быть, замышлялъ. На другой день вышли мы всею эскадрой: два конверта и два клипера—въ Коненгавани, значитъ, „рандева“ (рандеву) была—и въ скорости вошли въ Финскій заливъ… Радуемся… Вѣтеръ попутный… жаримъ подъ всѣми парусами, и клиперъ свой прибираемъ, чтобы домой во всемъ паратѣ прійти. Погода славная… Солнышко свѣтитъ сверху… Назавтра и въ Кронштадтѣ… Всѣ матросы наверху, каждый за своимъ дѣломъ… Вышелъ и Шлига и тоже веселый такой,—и ему, значитъ, лестно. Приказалъ крюйтъ-камеру[1] вычистить, все тамъ въ порядокъ привести… Ну, извѣстно, это Яшкино дѣло… Спустился онъ туда съ двумя матросами, надѣли, какъ слѣдоваетъ, коты, фонари взяли безопасные… Послѣ фершалъ сказывалъ, что былъ быдто Яшкинъ въ потемненности, когда шелъ внизъ… Но только безъ вниманія тогда оставили… Знали, что Яшкинъ чудитъ… Прошло такъ около часу времени. Шлига спрашиваетъ у антиллерійскаго офицера: „Готово, молъ, у васъ?“—„Все, отвѣтилъ, готово“.—„Ну, говоритъ, пойдемте посмотримъ!“ И пошли себѣ, не думая, что больше не видать имъ Божьяго свѣта.
Захарычъ протяжно вздохнулъ.
— Какъ теперь помню, пробило шестъ стклянокъ, значитъ, три часа пополудни. На счастье свое, былъ я въ ту пору на шканцахъ, собирался на вельботъ лѣзть уключины чистить. Стою я это пока, взглядываю на Гогланъ-островъ,—мы мимо шли,—какъ вдругъ загремѣло, словно изъ тысьчи орудій пальнули… Взрывъ, значитъ. Клиперъ подпрыгнулъ, затрясся весь, а я ужъ на другой сторонѣ шканцевъ ничкомъ оглушенный лежу,—откинуло. Поднялся въ страхѣ и ажно волосъ дыбомъ. Смотрю, впереди все въ бѣломъ дыму и пламя пышетъ, а оттеда крикъ и стоны… Не приведи Богъ ихъ слышать! Еще, примѣрно, секундъ, и все стихло, а половины клипера уже нѣтъ, и вижу я, что и корма сейчасъ тонетъ. Перекрестился я и въ воду… ухватился за стеньгу… А кругомъ наши, что живые остались, стараются отплыть отъ клипера, кто за что хватается… А волна большая была… Вѣтеръ свѣжій… Нѣкоторые тонутъ… Держусь я за стеньгу, и фершалъ приплылъ, ухватился… Надѣемся. Видимъ,
- ↑ Мѣсто, гдѣ хранится порохъ.
