осмотрѣть лично помпы, и почти не думая въ своемъ заботливомъ служебномъ усердіи: для чего онѣ могутъ понадобиться.
Старшій штурманъ, обыкновенно тревожившійся передъ опасностью, теперь, когда опасность уже наступила, съ какимъ-то фаталистическимъ спокойствіемъ стоялъ у компаса, заложивъ руки въ карманы своего куцаго пальто на заячьемъ мѣху и удерживаясь на стремительно качающемся мостикѣ своими, врозь разставленными, привычными къ качкѣ, „морскими“ ногами. Повидимому, „форменный“ штормяга съ его возможными послѣдствіями не очень пугалъ Лаврентья Ивановича, который не разъ на своемъ вѣку бывалъ лицомъ къ лицу со смертью.
„Что будетъ, то будетъ!“ говорила, казалось, и его поза, говорило и его рѣшительно-покойное лицо, говорилъ и серьезно-вдумчивый, твердый взглядъ его небольшихъ сѣрыхъ глазъ, посматривавшихъ на буруны.
Лейтенантъ Чирковъ, не смотря на ухарски-небрежный видъ лихого моряка, который ничего не боится, видимо трусилъ и, блѣдный, при каждомъ вздрагиваніи клипера, тихонько крестился и взволнованнымъ голосомъ кричалъ:
— На бакѣ! За канатомъ смотрѣть!
Почти всѣ офицеры вышли изъ теплой каютъ-компаніи на верхъ и съ вытянутыми лицами посматривали вокругъ на разыгравшуюся „анафему“. О выходѣ въ море нечего было и думать, а сколько времени будетъ ревѣть проклятый штормъ, кто его знаетъ?
— Ахъ, если бы меня съ баркасомъ захватилъ этотъ штормъ! Погибли бы мы всѣ!—говорилъ, ища сочувствія, мичманъ Нырковъ и чувствовалъ себя безконечно счастливымъ, что онъ не захватилъ его.
Прошло пять, необыкновенно долгихъ для капитана минутъ. Сейчасъ пары будутъ готовы, и мучительное безпокойство пройдетъ. „Ястребъ“, несмотря на усиливающійся штормъ, пока держался на якоряхъ и не дрейфовалъ.
Но въ ту же секунду, какъ капитанъ объ этомъ подумалъ, клиперъ необыкновенно сильно вздрогнулъ, рванувшись назадъ, съ бака донесся какой-то рѣзкій, отрывистый лязгъ, и въ то же мгновеніе боцманъ Егоръ Митричъ стремглавъ подбѣжалъ къ шканцамъ и прокричалъ громовымъ голосомъ.
— Цѣпи лопнули!
