— Въ наше время они не забывались!—проронилъ адмиралъ и замолкъ.
Черезъ нѣсколько минутъ вѣстовой, уже въ нитяныхъ перчаткахъ, доложилъ, что завтракъ готовъ.
— Папа, мама пойдемте… Нита!..
Всѣ они вошли въ каютъ-компанію, гдѣ, въ ожиданіи гостей, никто не садился. Адмиральшу и адмирала посадили на почетныя мѣста; около нихъ сѣли капитанъ, приглашенный на завтракъ въ каютъ-компанію, и старшій офицеръ. Сережа сѣлъ рядомъ съ сестрой, посадивъ около нея молодого лейтенанта съ княжескимъ титуломъ.
Завтракъ прошелъ оживленно. Пили шампанское за благополучное возвращеніе на родину. Чокались другъ съ другомъ, говорили спичи.
Отъ Максима Ивановича, долго на своемъ вѣку плававшаго и сразу умѣвшаго уловить настроеніе каютъ-компаніи, не укрылось, что въ каютъ-компаніи на „Витязѣ“ не было той товарищеской связи, которая соединяла бы всѣхъ. Онъ замѣтилъ, что штурманскіе офицеры, докторъ и нѣсколько молодыхъ моряковъ какъ-бы составляютъ одну партію и не особенно расположены къ другимъ офицерамъ, въ числѣ которыхъ былъ и Сережа. Чувствовалось, что отношеніе къ нему далеко не дружеское, не сердечное.
Вскорѣ послѣ завтрака Волынцевы уѣхали съ крейсера. Имъ дали, конечно, катеръ.
Сережа не могъ ѣхать съ ними—обязанности ревизора мѣшали ему—но онъ обѣщалъ пріѣхать на другой день.
Прощаясь съ сестрой, Сережа шепнулъ ей:
— Понравился тебѣ, Нита, князь Усольцевъ? Обрати на него вниманіе… Онъ славный малый и у него двадцать тысячъ годового дохода… Я привезу его къ вамъ.
Нита вспыхнула и шепнула:
— Пожалуйста, не привози.
Старый адмиралъ вернулся въ Петербургъ, какъ будто не особенно веселый.
За обѣдомъ онъ былъ задумчивъ и разсѣянъ—не такого Сережу надѣялся онъ встрѣтить!
Зато Анна Васильевна была въ восторгѣ и находила, что онъ совершенство.
— Не правда ли, какой славный Сережа? Какъ ты его нашелъ, Максимъ Ивановичъ? Ты какъ будто не особенно до-
