временемъ приходитъ, пока Господь не умудритъ… Такъ-то, Лександра Васильичъ… И ты зла не таи противъ своей маменьки, другъ мой сердечный!—заключилъ Ѳедосъ.
Благодаря этимъ словамъ, мать была до нѣкоторой степени оправдана въ глазахъ Шурки, и онъ, просвѣтлѣвшій и обрадованный, какъ бы въ благодарность за это оправданіе, разрѣшившее его сомнѣнія, порывисто поцѣловалъ Чижика и уверенно воскликнулъ:
— Мама непремѣнно полюбить тебя, Чижикъ! Она узнаетъ, какой ты! Узнаетъ!
Ѳедосъ, далеко не раздѣлявшій этой радостной увѣренности, съ ласкою глядѣлъ на повеселѣвшаго мальчика.
А Шурка оживленно продолжалъ:
— И тогда мы, Чижикъ, отлично заживемъ… Никогда мама не пошлетъ тебя въ экипажъ… И этого гадкаго Ивана прогонитъ… Это вѣдь онъ наговариваетъ на тебя мамѣ… Я его терпѣть не могу… И меня онъ крѣпко давилъ, когда мама сѣкла… Какъ папа вернется, я ему все разскажу про этого Ивана… Вѣдь правда, надо разсказать, Чижикъ?
— Не говори лучше… Не заводи кляузъ, Лександра Васильичъ. Не путайся въ эти дѣла… Ну, ихъ!—брезгливо промолвилъ Ѳедосъ и махнулъ рукой съ видомъ полнѣйшаго пренебреженія,—правда, братъ, сама окажетъ, а жаловаться барчуку на прислугу, безъ крайности, не годится… Другой несмышленый да озорный ребенокъ и здря родителямъ пожалуется, а родители не разберутъ и прислугу отшлифуютъ. Небойсь, не сладко. Тоже и Иванъ этотъ самый… Хучь онъ и довольно даже подлый человѣкъ, что на своего же брата господамъ брешетъ, а ежели по настоящему-то разсудить, такъ онъ и совѣсть-то потерялъ не по своей только винѣ. Онъ, напримѣръ, ежели пришелъ наушничать, такъ ты его, подлеца, въ зубы, да разъ, да два, да въ кровь,—говорилъ, загораясь негодованіемъ, Ѳедосъ.—Небойсь, больше не придетъ… А который господинъ ежели слушаетъ, слуга и повадится… И опять же: Иванъ все въ деньщикахъ околачивался, ну и вовсе безсовѣстнымъ сталъ… Извѣстно ихнее лакейское дѣло: настоящей, значитъ, трудливой работы нѣтъ, а прямо сказать—одна только фальшъ… Тому угоди, тому подай, къ тому подлестись,—человѣкъ и фальшитъ, да брюхо отращиваетъ, да чтобы скуснѣе объѣдки господскіе сожрать… Будь онъ форменнымъ матросомъ, можетъ, и Иванъ этой въ себѣ под-
