То же самое можно подмѣтить и на черепныхъ нервахъ при условіяхъ, когда головной мозгъ, какъ говорится, не дѣятеленъ.
Если, напримѣръ, раздражать перышкомъ кожу лица (въ которой развѣтвляется трехраздѣльный нервъ) у человѣка во время глубокаго сна, то при слабомъ раздраженіи замѣчается лишь сокращеніе личныхъ мышцъ, при болѣе сильномъ отраженное движеніе можетъ появиться и въ рукѣ, а при очень сильномъ человѣкъ проснется и вскочитъ, т.‑е. рефлексы получатся чуть не во всѣхъ мышцахъ тѣла. Слѣдователыю, и здѣсь съ усиленіемъ раздраженія отраженное движеніе усиливается и дѣлается вмѣстѣ съ тѣмъ болѣе обширнымъ.
Другое дѣло, когда головной мозгъ дѣятеленъ. Здѣсь отношеніе между силой раздраженія и эффектомъ его несравиенно сложнѣе. Вопросъ этотъ, сколько мнѣ извѣстно, никѣмъ еще не былъ разбираемъ съ научной точки зрінія, поэтому я считаю нужнымъ распространиться о немъ подробно.
Разберемъ случай абсолютно внезапнаго раздраженія чувствуюшаго нерва, при цѣлости головного мозга, на животныхъ и на человѣкѣ. Повѣсьте лягушку за морду вертикально въ воздухѣ и выбравши минуту, когда она перестала биться и виситъ совершенно спокойно, дотроньтесь потихоньку пальцемъ до ея задней лапы. Часто лягушка, какъ говорится, испугается и начнетъ снова биться т.‑е. работать всѣми мышцами тѣла. Про медвѣдей разсказываютъ, что отъ внезапнаго испуга (т.‑е. отъ внезапнаго раздраженія чувствующаго нерва) они бросаются бѣжатъ со всѣхъ ногъ и съ ними даже дѣлается кровавый поносъ. Какъ бы то ни было, а фактъ чрезмѣрно сильныхъ невольныхъ движеній, при видимой незначительности внезапнаго раздраженія чувствующаго нерва, извѣстенъ на животныхъ. На людяхъ явленіе это выражается иногда еше рѣзче. Примѣромъ могутъ служить истерическія женщины, съ которыми дѣлаются конвульсіи во всемъ тѣлѣ (отраженныя движенія) отъ неожиданнаго стука или отъ внезапнаго прикосновенія къ ихъ кожѣ посторонняго тѣла.
Но независимо отъ этого крайняго случая, всякому извѣстно, что неожиданный испугъ, какъ бы незначительна ни была причина, произведшая его (раздраженіе чувствующаго нерва), всегда вызываетъ у человѣка сильныя и обширныя отраженныя движенія. Притомъ всякій знаетъ, что испугъ можетъ происходить какъ въ сферѣ спинно-мозговыхъ, такъ и въ сферѣ черепныхъ нервовъ. Можно вѣдь одинаково легко испугаться какъ отъ внезапнаго прикосновенія посторонняго тѣла къ нашему туловищу (въ которомъ развѣтвляются спинно-мозговые нервы), такъ и отъ неожиданнаго появленія передъ нашими глазами страннаго образа, т.‑е. при возбужденіи зрительнаго нерва, родящагося изъ головного мозга.
Какъ бы то ни было, а фактъ, что испугъ нарушаетъ соотвѣтствіе между силой раздраженія и эффектомъ его, т.‑е. движеніемъ, въ пользу послѣдняго, несомнѣненъ. Спрашивается, можно ли допустить послѣ этого, что путь развитія невольнаго движенія при испугѣ машинообразенъ. Въ явленіе вмѣшивается вѣдь психическій элементъ — ощущеніе испуга, и читатель, конечно, слыхалъ разсказы о томъ, какія чудеса дѣлаются иногда подъ вліяніемъ страха: люди съ одышкой пробѣгаютъ, не запыхавшись, версты, малосильные носятъ громадныя тяжести и пр. Въ этихъ разсказахъ непривычная энергія мышечныхъ движеній объясняется, правда, нравственнымъ вліяніемъ страха; но вѣдь, конечно, никто не подумаетъ, что этимъ дѣло дѣйствительно объясняется. Посмотримъ лучше, нельзя ли выдумать такой машины, гдѣ бы импульсъ къ дѣйствію ея былъ очень незначителенъ, а эффектъ этого ѣйствія огроменъ. Если можно выстроить такую машину, то нѣтъ причины отвергать машинообразность происхожденія невольнаго движенія при испугѣ. Вотъ примѣръ такой машины. Приводы сильной гальванической батареи обвиваютъ спирально кусокъ мягкаго желѣза, имѣющаго форму подковы. Подъ концами его на подставкѣ, въ нѣкоторомъ разстояніи, лежитъ кусокъ желѣза пудовъ въ 10. Цѣпь разомкнута и вся машина покойна. Въ мѣстѣ перерыва цѣпи одна половина привода погружена въ ртуть, другая виситъ надъ самой ея поверхностью, но не касается ртути. Стоитъ, однако, только дунуть на этотъ конецъ проволоки, и онъ погрузится. Дуньте же. Цѣпь замкнулась; подковообразное желѣзо стало магнитомъ и притянуло къ себѣ лежавшій подъ нимъ 10-пудовой якорь. Импульсъ — ваше дуновеніе — слабъ; эффектъ — поднятіе 10-пудовой тяжести — конечно не ничтоженъ. Пустите искру въ порохъ — та же исторія. Конечно, искра сама по себѣ сила (ее даже можно приблизительно измѣрить, если извѣстно раскаленное всшество и его темпера-
