Курился росный ладан… Но —
Он клал другой рукой костлявой
Живые души под сукно.
В те незапамятные годы
Был Петербург еще грозней.
Хоть не тяжеле, не серей
Под крепостью катила воды
Необозримая Нева…
Штык светил, плакали куранты,
И те же барыни и франты
Летели здесь на острова.
И также конь чуть слышным смехом,
Коню навстречу отвечал,
И чорный ус, мешаясь с мехом,
Глаза и губы щекотал…
Я помню, так и я, бывало,
Летал с тобой, забыв весь свет,
Но… право проку в этом нет,
Мой друг, и счастья в этом мало…
Востока страшная заря,
В те годы чуть еще алела…
Чернь Петербургская глазела
Подобострастно на царя…
Народ толпился в самом деле;
В медалях кучер у дверей
Тяжелых горячил коней,
Городовые на панели
Сгоняли публику… «ура»,
Заводит кто-то голосистый,
