оба индѣйца схватились съ ожесточеніемъ раздраженныхъ тигровъ. Среди мрака темной ночи, и плывя на стихіи, которая должна была представлять столько опасностей для смертельнаго боя, они, казалось, забыли все, кромѣ кровавой вражды и обоюднаго стремленія побѣдить, во что бы то ни стало.
Гаспаръ увидѣлъ челнокъ въ полномъ своемъ владѣніи; тѣмъ не менѣе, первою мыслію его было поспѣшить на помощь Делавару. — Но послѣ онъ вспомнилъ, какъ необходимо обезпечить обладаніе челнокомъ, и погналъ его, какъ только было возможно скоро, къ западному берегу. Онъ достигъ его благополучно, и, послѣ недолгаго исканія, нашелъ оставленное имъ общество, которому и сообщилъ, въ какомъ положеніи и опасномъ бою онъ вынужденъ былъ оставить Делавара.
За извѣщеніемъ наступило глубокое молчаніе, и каждый напряженно прислушивался къ тишинѣ ночи, чтобы услыхать хотя что нибудь такое, что могло бы указать на исходъ страшнаго боя въ водѣ. Но ничего не было слышно, кромѣ шума журчащей рѣки, и даже враги на противоположномъ берегу соблюдали такую же гробовую тишину.
— Гаспаръ! сказалъ наконецъ Слѣдопытъ спокойно, но нѣсколько меланхолическимъ и грустнымъ голосомъ: — возьмите это весло и слѣдуйте за мной съ вашимъ челнокомъ. Неблагоразумно долѣе медлить здѣсь.
— А Чингахгокъ?
оба индейца схватились с ожесточением раздраженных тигров. Среди мрака темной ночи, и плывя на стихии, которая должна была представлять столько опасностей для смертельного боя, они, казалось, забыли все, кроме кровавой вражды и обоюдного стремления победить, во что бы то ни стало.
Гаспар увидел челнок в полном своем владении; тем не менее, первою мыслью его было поспешить на помощь Делавару. Но после он вспомнил, как необходимо обеспечить обладание челноком, и погнал его, как только было возможно скоро, к западному берегу. Он достиг его благополучно, и после недолгого искания нашел оставленное им общество, которому и сообщил, в каком положении и опасном бою он вынужден был оставить делавара.
За извещением наступило глубокое молчание, и каждый напряженно прислушивался к тишине ночи, чтобы услыхать хотя что-нибудь такое, что могло бы указать на исход страшного боя в воде. Но ничего не было слышно, кроме шума журчащей реки, и даже враги на противоположном берегу соблюдали такую же гробовую тишину.
— Гаспар! — сказал наконец Следопыт спокойно, но несколько меланхолическим и грустным голосом, — возьмите это весло и следуйте за мной с вашим челноком. Неблагоразумно долее медлить здесь.
— А Чингахгок?
