когда онъ подумалъ, что сквозь этотъ черный саванъ на него устремлены неподвижные взоры призрака.
— Духъ грядущаго! вскрикнулъ онъ. Я васъ боюсь больше, чѣмъ всѣхъ прежнихъ призраковъ; но такъ-какъ я знаю, что вы желаете мнѣ добра; такъ-какъ намѣреніе мое — перемѣнить образъ жизни, — я съ благодарностію готовъ за вами слѣдовать… Не заговорите-ли вы со мной?
Нѣтъ отвѣта. Только вытянутая рука указываетъ впередъ.
— Ведите меня! сказалъ Скруджъ. — Ночь быстро подвигается, а я знаю, что для меня это время драгоцѣнно. Ведите меня, духъ?
Призракъ также удалился, какъ и приблизился Скруджъ слѣдилъ за нимъ, въ тѣни его одежды, и ему казалось, что эта тѣнь поднимаетъ и уноситъ его съ собою.
Нельзя сказать опредѣлительно, что они вошли въ городъ: скорѣе городъ выплылъ кругомъ нихъ и охватилъ своимъ движеніемъ. Во всякомъ случаѣ, они очутились въ самомъ сердцѣ Сити на биржѣ, между негоціантами: быстро шныряли негоціанты во всѣ стороны, звенѣли деньгами въ карманахъ, собирались въ кучки — потолковать о дѣлахъ, смотрѣли на часы, задумчиво побрякивали огромными брелоками… и т. д. — словомъ; все были тѣ-же, какими такъ часто видалъ ихъ Скруджъ.
Призракъ остановился подлѣ небольшой группы этихъ капиталистовъ, и Скруджъ, замѣтивъ направленіе его руки, также подошелъ — послушать разговоръ.
— Нѣтъ, говорилъ высокій и толстый джентльмэнъ съ чудовищнымъ подбородкомъ „больше я ничего незнаю — знаю только, что умеръ“.
— Когда?
— Прошлой ночью, кажется,
— Какъ онъ распорядился своимъ состояніемъ? спро-
когда он подумал, что сквозь этот черный саван на него устремлены неподвижные взоры призрака.
— Дух грядущего! — вскрикнул он. — Я вас боюсь больше, чем всех прежних призраков; но так как я знаю, что вы желаете мне добра; так как намерение мое — переменить образ жизни, — я с благодарностью готов за вами следовать… Не заговорите ли вы со мной?
Нет ответа. Только вытянутая рука указывает вперед.
— Ведите меня! — сказал Скрудж. — Ночь быстро подвигается, а я знаю, что для меня это время драгоценно. Ведите меня, дух!
Призрак так же удалился, как и приблизился. Скрудж следил за ним, в тени его одежды, и ему казалось, что эта тень поднимает и уносит его с собою.
Нельзя сказать определительно, что они вошли в город, — скорее город выплыл кругом них и охватил своим движением. Во всяком случае, они очутились в самом сердце Сити на бирже, между негоциантами: быстро шныряли негоцианты во все стороны, звенели деньгами в карманах, собирались в кучки — потолковать о делах, смотрели на часы, задумчиво побрякивали огромными брелоками… и так далее, — словом, всё были те же, какими так часто видал их Скрудж.
Призрак остановился подле небольшой группы этих капиталистов, и Скрудж, заметив направление его руки, также подошел — послушать разговор.
— Нет, — говорил высокий и толстый джентльмен с чудовищным подбородком, — больше я ничего не знаю, — знаю только, что умер.
— Когда?
— Прошлой ночью, кажется.
— Как он распорядился своим состоянием? — спро-
