не глупы — спросите вотъ — хоть Топпера… Особенно отличалась она въ „какъ вы его любите“ и въ „гдѣ, когда и почему?“ Самъ Фредъ такъ и разсыпался и духъ не сводилъ съ него благосклонныхъ взоровъ, до такой степени, что Скруджъ началъ его умолять, какъ ребенокъ — подождать до разъѣзда гостей; но духъ сказалъ, что этого невозможно.
— Вотъ еще новая игра! говорилъ Скруджъ: еще полчаса, духъ, только полчаса…
Играли въ „да и нѣтъ“. Фреду пришлось быть въ отвѣтѣ: онъ долженъ былъ задумать какое-либо слово, а играющіе должны были отгадывать, предлагая ему вопросы и, требуя отъ него въ отвѣтъ или да или нѣтъ? Осыпанный перекрестнымъ огнемъ вопросовъ, Фредъ волей-неволей былъ вынужденъ на нѣсколько признаній, а именно что думалъ онъ о животномъ: что животное это — живое; животное непріятное, дикое; что иногда оно рычитъ, иногда хрюкаетъ, а прежде говорило; что водится оно въ Лондонѣ и даже ходитъ по улицамъ, но что за деньги его не показываютъ, на привязи не водятъ, въ звѣринцѣ не держатъ и на бойнѣ не убиваютъ; что оно ни лошадь, ни оселъ, ни корова, ни быкъ, ни тигръ, ни собака, ни свинья, ни кошка, ни медвѣдь. — При каждомъ новомъ вопросѣ мошенникъ Фредъ до того заливался хохотомъ, что вскакивалъ съ дивана и начиналъ топать ногами. Наконецъ и полненькая сестрица покатилась со-смѣху и крикнула.
— Угадала, угадала, Фредъ! знаю, что такое?
— Что-же такое? спросилъ Фредъ.
— Вашъ дядюшка Скру-у-джъ?
Именно такъ и было. Затѣмъ послѣдовалъ общій взрывъ похвалъ, хотя дѣло и не обошлось безъ легкихъ замѣчаній.
— Ну, что, же? замѣтилъ Фредъ. Онъ доставилъ намъ столько удовольствія, что намъ не грѣхъ-бы и вы-
не глупы, спросите вот — хоть Топпера… Особенно отличалась она в «как вы его любите» и в «где, когда и почему?» Сам Фред так и рассыпался, и дух не сводил с него благосклонных взоров, до такой степени, что Скрудж начал его умолять, как ребенок, — подождать до разъезда гостей; но дух сказал, что этого невозможно.
— Вот еще новая игра! — говорил Скрудж, — еще полчаса, дух, только полчаса…
Играли в «да и нет». Фреду пришлось быть в ответе: он должен был задумать какое-либо слово, а играющие должны были отгадывать, предлагая ему вопросы и требуя от него в ответ или да, или нет? Осыпанный перекрестным огнем вопросов, Фред волей-неволей был вынужден на несколько признаний, а именно, что думал он о животном; что животное это — живое; животное неприятное, дикое; что иногда оно рычит, иногда хрюкает, а прежде говорило; что водится оно в Лондоне и даже ходит по улицам, но что за деньги его не показывают, на привязи не водят, в зверинце не держат и на бойне не убивают; что оно — не лошадь, не осел, не корова, не бык, не тигр, не собака, не свинья, не кошка, не медведь. — При каждом новом вопросе мошенник Фред до того заливался хохотом, что вскакивал с дивана и начинал топать ногами. Наконец и полненькая сестрица покатилась со смеху и крикнула.
— Угадала, угадала, Фред! знаю, что такое!
— Что же такое? — спросил Фред.
— Ваш дядюшка Скру-у-дж?
Именно так и было. Затем последовал общий взрыв похвал, хотя дело и не обошлось без легких замечаний.
— Ну что же? — заметил Фред. — Он доставил нам столько удовольствия, что нам не грех бы и вы-
