— Отстань отъ меня! Оставь меня! Перестань меня мучить! кричалъ онъ.
Среди возникнувшей борьбы, если можно употребить слово, — „борьба“ (потому, что духъ и пальцемъ не пошевелилъ), Скруджъ замѣтилъ, что сіяніе надъ головой его противника разгоралось больше и больше.
Примѣня это обстоятельство къ вліянію, производимому на него духомъ, Скруджъ ухватился обѣими руками за извѣстную читателямъ воронку-гасильникъ и нежданно нахлобучилъ ею призрака, духа. Тотъ такъ и присѣлъ, на сколько хватило воронки.
Но тщетно налегалъ Скруджъ всѣмъ тѣломъ на этотъ гасильникъ: сквозь его металлическія стѣнки такъ и пробивались яркіе лучи и разсыпались по полу. Скруджа давно уже клонило ко сну; сдѣлалъ онъ послѣднее усиліе изнеможенной рукою, — надавилъ гасильникъ, и упалъ на свою постель, — сонный, что мертвый…
— Отстань от меня! Оставь меня! Перестань меня мучить! — кричал он.
Среди возникнувшей борьбы, если можно употребить слово «борьба» (потому, что дух и пальцем не пошевелил), Скрудж заметил, что сияние над головой его противника разгоралось больше и больше.
Применя это обстоятельство к влиянию, производимому на него духом, Скрудж ухватился обеими руками за известную читателям воронку-гасильник и нежданно нахлобучил ею призрака, духа. Тот так и присел, на сколько хватило воронки.
Но тщетно налегал Скрудж всем телом на этот гасильник: сквозь его металлические стенки так и пробивались яркие лучи и рассыпались по полу. Скруджа давно уже клонило ко сну; сделал он последнее усилие изнеможенной рукою, — надавил гасильник, и упал на свою постель — сонный, что мертвый…
Разбуженный чьимъ-то богатырскимъ храпомъ, Скруджъ приподнялся на постелѣ, и нечего было ему говорить: „который часъ?“ Сердцемъ онъ его почуялъ: былъ именно часъ! „Вспомнилъ Скруджъ очень ясно вѣщія слова Мэрлея, и пробѣжала у него дрожь отъ головы до пятокъ, когда кто-то отдернулъ у него занавѣски, прямо съ лицевой стороны кровати…
Неугодно-ли, господа вольнодумцы, полежать минутку-другую подъ одною простынею съ досточтимымъ мистеромъ Скруджемъ?…
Никто не отдергивалъ занавѣсокъ; но изъ ближайшей комнаты врывался во всѣ скважины какой-то фантастическій свѣтъ, и Скруджъ началъ положительно раздумы-
Разбуженный чьим-то богатырским храпом Скрудж приподнялся на постели и нечего было ему говорить: «Который час?» Сердцем он его почуял: был именно час! Вспомнил Скрудж очень ясно вещие слова Мэрлея, и пробежала у него дрожь от головы до пяток, когда кто-то отдернул у него занавески, прямо с лицевой стороны кровати…
Не угодно ли, господа вольнодумцы, полежать минутку-другую под одною простынею с досточтимым мистером Скруджем?..
Никто не отдергивал занавесок; но из ближайшей комнаты врывался во все скважины какой-то фантастический свет, и Скрудж начал положительно раздумы-
