вонскомъ быша Воеводы Князь Андрей Михайловичъ Курбскій, да зять его Князь Михайло Ѳедоровичъ Прозоровскій. Князь же Андрей, увѣдавъ на себя Царскій гнѣвъ и не дождався присылки по себя, убояся ярости Царевы. Помянувъ же прежнія свои службы и ожесточися; рече же супружницѣ своей сице: „Чесо ты, жено! хощеши: предъ собою ли мертвымъ мя видѣти, или за очи жива мя слышати! Она же къ нему рече, яко не точію тя мертва хощу видѣти, но ниже слышати о смерти твоей, Господина моего, желаю! Князь же Андрей прослезився и цѣлова ю и сына своего девятолѣтна суща, и прощеніе сотворивъ съ ними и чрезъ стѣну града Юрьева, въ немъ же бысть Воеводою, прелѣзе, ключи же вратъ градныхъ поверже въ кладезь. Нѣкто же вѣрный рабъ его, именемъ Васька, по реклому Шибановъ, приготовя Князю своему кони осѣдланы внѣ града, и на нихъ сѣдоша, и къ Литовскому рубежу отъѣхаша и въ Литву пріидоша. Оттуду же Князь Андрей посла того же своего вѣрнаго раба къ Великому Государю Царю, съ досадительнымъ своимъ писаніемъ изъ Литвы. Той же Васька Шибановъ къ Москвѣ пріиде, и при пути походу Государева на Красномъ Крыльцѣ, Царю и Великому Князю Іоанну Васильевичу, листъ той отъ Князя своего подалъ. Царь же вопроси его: Кто ты, и откуда сіе писаніе принесе? Онъ же рече Царю, яко рабъ есмъ измѣнника твоего, Князя Андрея Курбскаго, и листъ сей подалъ ти отъ него. Тогда Царь ярости исполнився, призвавъ холопа того близъ себя и осномъ своимъ удари въ ногу его, и пробивъ ногу, наляже на посохъ свой и повелѣ листъ прочитати, въ немъ же бѣ написано со всякимъ досадительствомъ.“
