тѣхъ священныхъ ученій! Еще къ тому немало ко удивленію: яко умѣлъ[1] онъ и искусенъ былъ цѣлить согнившія и остарѣвшія неисцѣльныя раны, сирѣчь презлыя дѣла въ человѣцѣхъ обыкновенныя многиіми лѣты! Яко премудрые глаголютъ, иже многолѣтныя обыкновенія, отъ младости утвердившіяся во человѣческихъ душахъ, во естество обращаются, и неплохо или неудобь заглажаеми бываютъ: таковыя онъ умѣлъ ветхія гнусности и нечистыя злости расторгати и искореняти отъ душъ человѣческихъ, и нечистыхъ и скверныхъ сущихъ очищати и просвѣщати, и ко Господу усвояти многимъ покаяніемъ и слезами, и самымъ діаволомъ запрещати силою святаго Духа, по данной ему отъ Бога власти Презвитерской, да къ тому ни наступитъ, а ни дерзнетъ паки и осквернитъ покаявшихся душъ человѣческихъ. Сіе воистинну не токмо отъ достовѣрныхъ мужей слышахъ, но и очима видѣхъ и надъ самимъ собою искусивъ бывшее и приключившееся мнѣ благодѣяніе многое отъ его святыни: понеже исповѣдникъ мнѣ былъ и премногу зѣло любовь ко мнѣ имѣлъ; такожъ и азъ къ нему многогрѣшный по силѣ моей любовію и службою простирался.... О мужу наилѣпшій и наикрѣпчайшій! мнѣ превозлюбленнѣйшій и пренаисладчайшій! отче мой и родителю духовный! коль ми люто и скорбно отъ зрѣнія наичестнѣйшихъ сѣдинъ твоихъ разлученну бывшу!
- ↑ Въ Р. умеръ.
