И забывши ненависть оныхъ нечеловѣколюбныхъ Мниховъ, съ Водогды, такъ дальній путь, не лѣнився посѣщати ихъ въ монастырю, отъ него созданномъ, ажъ до дикія Лопи два кратъ ѣздяше при мнѣ, отъ Вологды до Колмогоръ рѣками плавающе, о двѣсти миль, а отъ Колмогоръ Двиного рѣкою великою до моря, а моремъ до Печенги[1] другія двѣсти миль, яже нарицается Мурманская земля, идѣже живетъ Лопскій языкъ, таможе и Кола,[2] рѣка великая, въ море впадаетъ, на ея же устьѣ монастырь оный созданъ отъ него. Воистинну сіе удивленія достойно: въ такой старости и такіе неудобные и жестокіе пути претерпѣлъ, лѣтомъ плавающе ему по морю, зимою же на пруткошественныхъ[3] еленехъ ѣздяще по непроходнымъ пустынямъ, посѣщающе дѣтей своихъ духовныхъ, яко Мниховъ оныхъ, такъ и Лопяновъ,[4] наученныхъ и крещенныхъ отъ него, пекущеся о спасенію душъ ихъ, въ невѣрныхъ сѣюще проповѣдь Евангельскую и размножающе благочестіе, врученный ему отъ Христа Бога талантъ, во языцѣ ономъ глубокихъ и грубыхъ варваровъ, не щадяще ни старости и немощнаго тѣла,[5] сокрушеннаго многими лѣты и великими труды. Здѣ ми зри, полувѣрне! лицемѣрный Христіанине! умягченный, раздроченный[7] различными наслажденьми! яко храбри еще обрѣтаются старцы въ православной
