сія творяху, дерзающе и исполняюще такъ презлыя дѣла свои на святыхъ, да покроютъ злость свою и законопреступленіе: понеже тогда и другихъ неповинныхъ мужей помучиша различными муками, научающе на Артемія клеветать; иже добровольнѣ не возмогоша навести ихъ, негли мукъ не претерпѣвши, нѣчто произнесутъ. Таковъ въ нынѣшнемъ вѣцѣ, пачежъ въ оной землѣ презлый и любостяжательный лукавства исполненъ Мнишескій родъ! Воистинну всякихъ катовъ[1] горши: понеже къ лютости вселукавъ зѣло. Но къ предреченной повѣсти о Ѳеодоритѣ возвратимся.
Тогдажъ онъ блаженный мужъ неповиннѣ пострадалъ отъ лжесшивателей, наипаче же отъ того-то Епископа Суздадьскаго, піянаго и сребролюбиваго, иже клеветаше вкупѣ нань[2] со Мнихи монастыря Евфимьева, яко имуще нань ненависти, предреченныя ради вины. Но аще и многія замыкаяху[3] нань сикованціи,[4] но не можаху ни единаго приткнути;[5] но обаче, яко они вселукавые Мниси искусны тому, въ неволю отослаша его въ монастырь Кирилловъ, въ немъ же той Епискоиъ Суздальскій прежде Игуменомъ былъ, да тамъ[6] ученицы его отомстятъ ему прежнюю ненависть Епископа. Онъ же егда тамъ завезенъ былъ, и видяще его тамо живущіе[7] Мниси, нарочитые и доброжительные мужіе, яже не суть вѣдомы о лукавомъ совѣтѣ и о презломъ дѣлѣ
