иже[1] восторгающе плевелы, исторгали съ ними и чистую[2] пшеницу, по Гослодню словеси; къ тому и тѣхъ раскольниковъ, иже были достойни исправленію пастырскому, сотвориша надъ ними немилосердіе и прелютое мученіе сице, яко мало напреди нами слово изъявитъ.[3]
Егда видѣвше любостяжательные, всякаго лукавства исполненные Мнихи приводимыхъ отъ Завольскихъ предреченныхъ пустынь и отъинуды раскольниковъ; тогда оклеветаютъ преподобнаго и премудраго Артемія, бывшаго Игумена Сергіева монастыря, (уже бо онъ отшелъ въ пустыню, и Царя не послушавъ, отъ того великаго монастыря, многаго ради мятежу и любостяжательныхъ, издавна законопреступныхъ Мниховъ), аки бы онъ причастенъ и согласникъ былъ въ нѣкоторыхъ Люторскихъ расколахъ; такожъ и на другихъ Мниховъ, по великаго Василія Уставу живущихъ нестяжательно, неповиннѣ лжеклевещутъ. Тогда абіе Царь нашъ и съ преуродивыми[4] Епископы, отнюдь неискусными, увѣрилъ[5] имъ и собралъ Соборище, отовсюду совлече духовнаго чину тамошнихъ, и повелѣлъ привесть изъ пустыни, оковавши, преподобнаго мужа Артемія, тако честнаго и премудрости исполненнаго, не поставя очевиста,[6] а ни на судѣ еще бывша, и другаго старца нарочита, въ жительствѣ нестяжательномъ провозсіявша и писаніямъ Священнымъ искуснаго,
