го Божества милости грѣховъ своихъ просихи, самъ буди милосердъ надъ гонимыми отъ тебя безъ правды; аще ли яко глаголеши, срамотяще насъ, аки бы повинны были тебѣ и согрѣшили предъ тобою: остави имъ долги малыхъ динарій, по Христову словеси, якоже и самъ отъ него, желаешь прощенія многихъ талантовъ.“ Мучитель же абіе изгнати его изъ монастыря повелѣлъ); о немъ же молилъ его, удавити вскорѣ.206) Старецъ же, абіе съ радостію совлекшеся со одеждъ Игуменскихъ и отрясши прахъ отъ ногъ своихъ, во свидѣтельство Божіе на него, и пріявши свои пустынныя одежды худы и раздранныя, пѣшъ, ажъ во оную пустыню потече, отъ младосги ему возжелѣнную. Мучитель же, не преставая потомъ на святаго яростію неистоватися, за оклеветаніемъ нѣкоторыхъ любостяжательныхъ и вселукавыхъ Монаховъ, сущихъ человѣкоугодниковъ прескверныхъ, паки святаго мужа изъ такъ дальныя пустыни, ажъ до Москвы, привлещи повелѣлъ и катомъ[1] предавши, различными муками мучити.
Азъ же, бѣды его и мученія всѣ оставя, вкратцѣ едино воспомяну, къ концу Исторіи тоя поспѣшающи, еже дивнаго сего мужа равно-апостольское незлобіе въ память ми приходитъ. Егдажъ уже тогда святый зѣло былъ муками удрученъ, едва живъ отданъ подъ стражу Пашку[2] нѣкоему, по ихъ истопнику или отдвернику,[3] иже Мучителю былъ вѣрный кать[4] или спекулаторъ надъ палачи;
