мятника достойнаго ихъ храбрости, или написать выразительную картину древнихъ народныхъ нравовъ и обычаевъ: черты ихъ изчезли невозвратно! И не только мы не имѣемъ истиннаго, яснаго понятія о многихъ важнѣйшихъ событіяхъ, не знаемъ подробностей, столь занимательныхъ въ Исторіи Французской или Англійской, не видимъ, какое участіе въ дѣлахъ и спорахъ Князей принимали наши Ксеніи и Евдокіи (Иноку прекрасный полъ былъ незамѣтенъ); но и самое Искусство Историческое долженствовало оставаться на той же степени, на которой оставилъ его первый Лѣтописецъ, доколѣ Бытописаніемъ занимались одни Отшельники.
Вотъ почему, плѣняясь Записками Сюлли, С. Симона, Бурьеня, сказанія своихъ праотцевъ мы едва удостоиваемъ благосклоннымъ взоромъ: публика ихъ не читаетъ. Напрасно говоримъ ей: и дымъ отечества намъ сладокъ и пріятенъ; Хроники наши покоятся въ архивахъ, въ книгохранилищахъ. Но если мы хотимъ знать свою Исторію основательно, если желаемъ ей успѣховъ, плодовъ зрѣлыхъ: не одни люди ученые, и образованные лю-
