гажды были поражени отъ Нѣмецъ, не токмо отъ равныхъ полковъ, но уже и отъ малыхъ людей великіе бѣгали93). Сего ради, введе мя Царь въ ложницу свою и глагола ми словесами, милосердіемъ растворенными и зѣло любовными, и къ тому со обѣщаньми многими: „Принужденъ быхъ, рече, отъ оныхъ прибѣгшихъ Воеводъ моихъ, або самъ итти сопротивъ Лифлянтовъ, або тебя, любимаго моего, послати, да охрабрится паки воинство мое, Богу помогающу ти; сего ради иди и послужи ми вѣрнѣ.“ Азъ же съ потщаніемъ поидохъ… послушливъ былъ, яко вѣрный слуга, повелѣнію Царя моего.
И тогда въ тѣ два мѣсяца, нежели пришли другіе Стратиги, азъ ходилъ два кратъ: первѣе, подъ Бѣлый камень94), отъ Дерпта осмьнадесять миль, на зѣло богатыя волости, и тамо поразихъ гуфецъ[1] Нѣмецкій, подъ самымъ градомъ, иже былъ на стражѣ, и довѣдахся отъ тѣхъ вязней[2] о Майстрѣ и о другихъ Ротмистрѣхъ Нѣмецкихъ, иже стояли во ополченію немаломъ, оттуду аки въ осми миляхъ, за великими блаты. Азь же со плѣномъ отпустя къ Дерпту и избравъ войско, пойдохомъ къ нимъ въ нощи и пріидохомъ во утріи ко онымъ великимъ блатамъ, и препровожахомся легкимъ войскомъ день цѣлый чрезъ нихъ. И аще бы ту встрѣтились съ нами, поразили бы насъ, аще бы и трикратно было нашего войска, а со мною невеликое тогда было воинство: аки пять тысящь было; но они, яко гор-
