на то зовущу и Богу на се подвижущу и помощь на сіе истое хотищу подати, аки самимъ перстомъ показующу погубити враговъ своихъ старовѣчныхъ, Христіанскихъ кровопивцевъ, и избавити плѣнныхъ множайшихъ отъ древле заведенныя работы, яко отъ самыхъ адскихъ пропастей. И аще бы на свой санъ помазанія Царскаго памяталъ, и послушалъ добрыхъ и мужественныхъ Стратиговъ совѣту, яко премногая бы похвала и на семъ свѣтѣ была, но паче тьмами кратъ премножайше во ономъ вѣцѣ, у самого Создателя, Христа Бога, иже наидражайшей[1] крови своея не пощадилъ за человѣческій погибающій родъ изліяти! Аще бы и души наши случилось положити за плѣненныхъ многими лѣты бѣдныхъ Христіанъ, воистинну всѣхъ добродѣтелей сія добродѣтель любви выше[2] предъ Нимъ обрѣлабыся, яко Самъ рече: больше сея добродѣтели ни что же есть, аще кто душу свою положить за други своя.
Добро бы; и паки реку, зѣло добро избавити въ Ордѣ плѣненныхъ отъ многолѣтныя работы, и разрѣшити окованныхъ отъ претягчайшія неволи: но нашъ Царь о семъ тогда мало радяше, аще и едва послалъ съ пять тысящей всего воинства1558. съ Вишневецкимъ Дмитромъ,86) Днѣпромъ рѣкою, на Перекопскую Орду, а на другое лѣто съ Даниломъ Адашевымъ и съ другими Страгилаты со осмъ тысящей, такоже водою, послалъ; они же выплыша Днѣпромъ на море и, надъ надежду Татарскую, немалую тщету учиниша въ Ордѣ: яко
