войска Христіанскаго и самого Князя Великаго: но онъ его, предреченный безумникъ, во всемъ утвердилъ; и сего ради задержался. На утрожъ, въ четвергъ, дню свѣтающу,[1] паки битва начася, и пребывала ажъ до полудня: такъ бишася крѣпцѣ и мужественнѣ тѣми малыми людьми, иже всѣ были полки Татарскіе разогнали. Царь же единъ остался между Янычары:[2] бо было съ нимъ аки тысяща съ ручницами[3] и дѣлъ[4] не мало. И по грѣхомъ нашимъ, въ томъ часу самъ Гетманъ воинства Христіанскаго зѣлнѣ раненъ, и къ тому конь[5] заетрѣлиша подъ нимъ, иже еще къ тому сбилъ его съ себя (яко обычай раненымъ конемъ), и оброниша его храбрые воины нѣкоторые едва жива и на полы мертва; Татаровяжъ, видѣвше Царя своего между Янычары при дѣлѣхъ, паки обратишася; а нашимъ уже справа[6] безъ Гетмана помѣшалась: аще и были другіе Воеводы, но не были такъ храбры и исправны. Потомъ еще пребывала[7] битва мало не на двѣ годины,[8] яко глаголютъ пословицу: „аще бы и львовъ стадо было, безъ добраго пастыря неспоро.“ И большую половину войска Христіанскаго разогнаша Татаровя, овыхъ побиша, храбрыхъ же мужей не мало и живыхъ поймано; а другая часть, аки двѣ тысящи и вяще, въ байраку[9] единомъ обсѣкошась: къ нимъ же Царь со всѣмъ войскомъ своимъ три краты тогожъ дни приступалъ, добываю-
