давъ намъ Царя здрава, по насъ абіе стрѣляли,[1] а мы по нихъ. И не поидоша на насъ во врата, но абіе поидоша съ стѣны просто чрезъ Казань рѣку, и хотяша пробитися, прямо противъ моего стану, на шанцы тѣми дирами, идѣже шесть дѣлъ[2] великихъ стояло.
И абіе по нихъ ударено изо всѣхъ тѣхъ дѣлъ; онижъ воздвигошася оттуду и поидоша на лѣво внизъ, подлѣ Казань рѣку, берегомъ, аки три перестрѣла лучныхъ, и по конецъ шанецъ нашихъ: тамо сташа и начаша легчитися[3] и метати у себя зброи и розувати себя, ко бреденію рѣки: еще бо бѣ ихъ осталъ полкъ, аки шесть тысящей, або мало мнѣйше. Мы же, видѣвши сіе, мало насъ нѣчто добыша себѣ коней отъ своихъ становъ за рѣку;[4] и такъ сѣдши на свои кони, устремишася скоро сопротивъ ихъ и заступиша имъ путъ, имъ же хотяху пойти. И обрѣтоша еще ихъ не прешедшихъ[5] чрезъ рѣку, и собрашась насъ сопротивъ ихъ мало что больше дву сотъ коней, бо зѣло скоро сіе случишась: понеже что остало войска и сколько, объ ону[6] страну мѣста, при Царѣ было, паче же мало не всѣ во градѣ уже. Абіежъ они пребредши рѣку (бо мелка была въ томъ мѣсцу[7] по ихъ счастью), зжидатися начаша на самомъ брегу, ополчающесь, готови суще къ сраженію, съ различными броньми, паче же мало не всѣ со стрѣлами, и уже на тетивахъ луковъ стрѣ-
