начаша уступовати[1] назадъ, обаче броняшася крѣпцѣ; наши же по нихъ[2] не отступно крѣпцѣй находяще, сѣкущеся съ ними. Егда уже погнаша ихъ ажъ до мечетей, яже близу Царева двора стоятъ, абіе изыдоша во срѣтеніе нашихъ Обазы ихъ, Сеиты, Моллы, предъ великимъ Бискупомъ ихъ, а по ихъ, съ великимъ Анарый[3], або Амиромъ, именемъ Кулшерифъ Моллою, и сразишась съ нашими такъ крѣпцѣ, ажъ до единаго избиша ихъ. Царь же со всѣми остатными затворился во дворѣ своемъ, нача бронитися крѣпцѣ, аки еще на полторы годины біющеся. Егда же видѣвъ, яко не возможе уже помощи себѣ, тогда[4] на едину сторону отобраша женъ и дѣтей своихъ, въ прекрасныхъ и въ преиспещренныхъ[5] одеждахъ, околько[6] десять тысящей, и сташа на единой странѣ великаго предреченнаго двора Царева, уповающе, иже прельстится войско Христіанское на красоту ихъ и живити ихъ будетъ. Сами же Татаровя со Царемъ ихъ отобрашась во единъ уголъ и умыслиша не датися живымъ въ руки, точію бы Царя живаго соблюсти; и поидоша отъ Царева двора на дольную сторону мѣста[7] къ нижайшимъ вратамъ, идѣже азъ сопротивъ ихъ у Царева двора стояхъ, и не осталось уже было со мною полутораста воиновъ, а ихъ еще было о десять[8] тысящей; обаче, тѣсноты ради улицы, бронились[9] есмя имъ, отходяще и опирающеся[10],
