вещица — небольше, какъ дверная рукоятка или украшенiе отъ старинной кастольной мебели или же просто головка отъ трости; но уже никакъ не гетманская булава.
Высказавъ наше мнѣнiе о „лепельской“ булавѣ, мы нисколько не желаемъ противорѣчить мнѣнiю покойнаго графа А. С. Уварова, допускавшаго глубокую древность употребленiя каменныхъ булавъ въ Сибири и на Кавказѣ и потому склонявшагося видѣть и въ лепельской находкѣ — булаву, т. е. знакъ власти, хотя и позднѣйшаго времени[1]. Точно также мы не согласны считать прототипомъ гетманскихъ булавъ находки грубыхъ круглыхъ каменныхъ молотовъ въ Сибири и на Кавказѣ.
Въ 1864 году, въ Люцинскомъ уѣздѣ недалеко отъ селенiя Езерникъ, одинъ крестьянинъ, совершенно случайно, выкопалъ въ мѣстности, не представлявшей никакихъ искусственныхъ возвышенностей, низменной и отчасти болотистой, 22 большихъ серебряныхъ монеты, начала XII вѣка, изъ коихъ 4, достались намъ, нѣсколько зеренъ изъ ожерелья, изъ коихъ одно (рис. 42) красное съ четырьмя бѣлыми полосками, имѣющими голубой процвѣтъ; древнiй серебряный крестикъ, о которомъ скажемъ ниже въ V главѣ и наконецъ два перстня: (рис. 43 и 44) серебряный, съ изображенiемъ стоящей на вѣткѣ птицы, крылья коей подняты кверху, и мѣдный почти такой величины, какъ предъидущiй, съ такимъ же изображенiемъ птицы и поднявшейся предъ нею змѣи, но работы болѣе грубой. Эти зерна ожерелья, перстни и крестикъ составляютъ нынѣ собственность автора.
Нѣсколько лѣтъ тому назадъ[2], въ имѣнiи моемъ Лепельскаго уѣда, Рожанщинѣ, расположенномъ на берегу рѣчки Ушача, при вырытiи ямъ для храненiя картофеля, найденъ былъ довольно хорошо сохранившiйся остовъ человѣка громаднаго роста. Такъ какъ кости эти открыты въ небольшомъ борку, на песчаномъ бугрѣ, между фольварковыми постройками, гдѣ никогда не было кладбища, то догадокъ о томъ кому принадлежатъ эти кости, и когда и по какому случаю зарытъ здѣсь покойникъ, было множество. Въ концѣ концовъ наши деревенскiе археологи
- ↑ См. Древности. Томъ X. Москва 1885 г.
- ↑ Первое извѣстiе объ этомъ напечатано мною въ Витебскихъ Губ. Вѣд. 1885 г. № 42.
вещица — небольше, как дверная рукоятка или украшение от старинной кастольной мебели или же просто головка от трости; но уже никак не гетманская булава.
Высказав наше мнение о „лепельской“ булаве, мы нисколько не желаем противоречить мнению покойного графа А. С. Уварова, допускавшего глубокую древность употребления каменных булав в Сибири и на Кавказе и потому склонявшегося видеть и в лепельской находке — булаву, т. е. знак власти, хотя и позднейшего времени[1]. Точно также мы не согласны считать прототипом гетманских булав находки грубых круглых каменных молотов в Сибири и на Кавказе.
В 1864 году, в Люцинском уезде недалеко от селения Езерник, один крестьянин, совершенно случайно, выкопал в местности, не представлявшей никаких искусственных возвышенностей, низменной и отчасти болотистой, 22 больших серебряных монеты, начала XII века, из коих 4, достались нам, несколько зерен из ожерелья, из коих одно (рис. 42) красное с четырьмя белыми полосками, имеющими голубой процвет; древний серебряный крестик, о котором скажем ниже в V главе и наконец два перстня: (рис. 43 и 44) серебряный, с изображением стоящей на ветке птицы, крылья коей подняты кверху, и медный почти такой величины, как предыдущий, с таким же изображением птицы и поднявшейся пред нею змеи, но работы более грубой. Эти зерна ожерелья, перстни и крестик составляют ныне собственность автора.
Несколько лет тому назад[2], в имении моем Лепельского уеда, Рожанщине, расположенном на берегу речки Ушача, при вырытии ям для хранения картофеля, найден был довольно хорошо сохранившийся остов человека громадного роста. Так как кости эти открыты в небольшом борку, на песчаном бугре, между фольварковыми постройками, где никогда не было кладбища, то догадок о том кому принадлежат эти кости, и когда и по какому случаю зарыт здесь покойник, было множество. В конце концов наши деревенские археологи
