въ разстоянiи отъ первыхъ на З½, англ. дюйма, продолговатыя и также съ вырѣзными боками, закругленными углами и чеканкой; всѣ четыре пластинки соединенныя девятью рядами прочныхъ, хорошо сохранившихся двойныхъ бронзовыхъ не спаянныхъ цѣпей. На всѣхъ четырехъ пластинкахъ, въ частяхъ обращенныхъ въ одну сторону, имѣются небольшiя круглыя отверстiя, въ которыя, по всей вѣроятности, прикрѣплялись еще особыя цѣпочки, для подвѣски какихъ-либо украшенiй, или мелкихъ, принадлежностей вооруженiя, или наконецъ, что еще правдоподобнѣе, особыхъ знаковъ отличiя. Уцѣлевшiй съ одной стороны обрывокъ цѣпи убѣждаетъ въ этомъ предположенiи. Вѣсъ цѣпи около 2½ ф., а длина 3½ англiйскихъ фута.
Судя по положенiю цѣпи на остовѣ, т. е. отъ лѣваго плеча наискось груди, подъ правую руку, гдѣ она достигала праваго плеча, а равно бывшихъ при ней весьма изящной чеканной отдѣлки бронзовыхъ наплечниковъ, должно предполагать, что цѣпь эта не составляя необходимой принадлежности рыцарскаго одѣянiя, была знакомъ особаго достоинства или званiя носившаго ея лица. Прилагаемые рисунки 35 и 36 представляютъ первый: точно изображенiе одного изъ трехугольныхъ пластинокъ отъ рыцарской цѣпи, а послѣднiй продолговатую пластинку.
Что касается упомянутыхъ наплечниковъ, изъ коихъ, одинъ принесенъ мною въ даръ Московскому археологическому обществу, то покойный председатель этого общества, графъ А. С. Уваровъ, а также членъ общества о. архимандритъ Амфилохiй остались при томъ мнѣнiи, что вещь эта не есть наплечникъ, а пряжка отъ женскаго пояса. Это мнѣнiе свое графъ Уваровъ основываетъ на томъ, „что при раскопкахъ, произведенныхъ имъ въ Суздальскомъ уѣздѣ Владимiрской губернiи, онъ имѣлъ случай найти нѣсколько подобныхъ украшенiй, которыя всегда встрѣчаются по бокамъ женскаго костяка
в расстоянии от первых на З½, англ. дюйма, продолговатые и также с вырезными боками, закругленными углами и чеканкой; все четыре пластинки соединенные девятью рядами прочных, хорошо сохранившихся двойных бронзовых не спаянных цепей. На всех четырех пластинках, в частях обращенных в одну сторону, имеются небольшие круглые отверстия, в которые, по всей вероятности, прикреплялись еще особые цепочки, для подвески каких-либо украшений, или мелких, принадлежностей вооружения, или наконец, что еще правдоподобнее, особых знаков отличия. Уцелевший с одной стороны обрывок цепи убеждает в этом предположении. Вес цепи около 2½ ф., а длина 3½ английских фута.
Судя по положению цепи на остове, т. е. от левого плеча наискось груди, под правую руку, где она достигала правого плеча, а равно бывших при ней весьма изящной чеканной отделки бронзовых наплечников, должно предполагать, что цепь эта не составляя необходимой принадлежности рыцарского одеяния, была знаком особого достоинства или звания носившего её лица. Прилагаемые рисунки 35 и 36 представляют первый: точно изображение одного из треугольных пластинок от рыцарской цепи, а последний продолговатую пластинку.
Что касается упомянутых наплечников, из коих, один принесен мною в дар Московскому археологическому обществу, то покойный председатель этого общества, граф А. С. Уваров, а также член общества о. архимандрит Амфилохий остались при том мнении, что вещь эта не есть наплечник, а пряжка от женского пояса. Это мнение свое граф Уваров основывает на том, „что при раскопках, произведенных им в Суздальском уезде Владимирской губернии, он имел случай найти несколько подобных украшений, которые всегда встречаются по бокам женского костяка
