отъ З½ до 5 англ. дюймовъ, а равно самой формюй зданiя и внѣшнимъ его видомъ.
По словамъ того же историка видно, что князь Борисъ на сооруженiяе этого храма привозилъ строевой матерiалъ, т. е. кирпичъ и известь изъ Ливонiи, сплавляя таковой по р. Западной Двинѣ. Стрыйковскiй на основанiи какой то древней лѣтописи, свидѣтельствуетъ, что будто бы въ память благополучной доставки къ монастырю строевыхъ матерiаловъ, князь Борисъ велѣлъ высѣчь на камнѣ, лежащемъ въ руслѣ р. Двины, верстахъ въ семи за городомъ Дисной, крестъ съ надписью: „Вспомози Господи раба своего Бориса, сына Генвилова“ [1].
К. А. Говорскiй основываясь на свидѣтельствѣ Стрыйковскаго и древнихъ актовъ, говоритъ, что Борисоглѣбскiй монастырь въ древности былъ обнесенъ каменной стѣной, надъ которой, во многихъ мѣстахъ, возвышались башни и бойницы, что придавало ему видъ и значенiе крѣпости, внутри которой, еще во времена князей Владимiрова рода, находились княжескiе терема и, быть можетъ древнѣйшая изъ каменныхъ полоцкихъ церквей, — церковь во имя св. Параскевiи, отъ которой остался одинъ только фундаментъ и которую, впрочемъ уже полуразрушенную, видѣлъ польскiй лѣтописецъ, каноникъ Стрыйковскiй, жившiй въ половинѣ XVI вѣка.
Въ русскихъ и ливонскихъ лѣтописяхъ не однажды упоминается объ осадѣ этого монастыря Ливонцами и упорной защитѣ его Полочанами, предводительствуемыми ихъ князьями, чѣмъ доказывается, что монастырь былъ въ срединѣ крѣпости. Каменная стѣна съ бойницами н башнями, о которой упоминаетъ Говорскiй, существовала еще въ хорошемъ видѣ, во времена полоцкаго унiатскаго архiепископа Iосафата Кунцевича (т. е. въ началѣ XVII вѣка), который, въ качествѣ архимандрита сего монастыря, по Смерти своего предмѣстника, архiепископа Гедеона Брольницкаго, хотѣлъ вступить во владѣнiе онымъ, но ктиторы монастыря, Корсаки, Щиты и другiе православные бояре бывшаго полоцкаго воеводства, поставивъ на бойницахъ пушки, засѣли въ немъ со множествомъ вооруженнаго народа, чтобы силою оружiя отстоять сей искони православный монастырь отъ посягательства на него унiатскаго архiерея. Съ своей стороны Iосафатъ, послѣ тщетныхъ увѣщанiй передать ему какъ законному настоятелю, утвержденному въ семъ санѣ королемъ, — монастырь, осадилъ его войсками, составлявшими постоянный гарнизонъ Верхняго и Нижняго полоцкихъ замковъ, при содѣйствiи множества вооруженныхъ католиковъ и унiатовъ, для чего были свезены на лодкахъ по р. Двинѣ изъ Верхняго замка осадныя орудiя и поставлены на земляныхъ окопахъ, нарочно по сему случаю устроенныхъ на берегу р. Двины, противъ монастыря. Въ концѣ одинадцатаго дня осады была пробита въ монастырской стѣнѣ брешь, чрезъ которую побѣдоносно вошли въ обитель приспѣшники Iосафата.
- ↑ Описанiю этого и другихъ находящихся въ руслѣ р. Западной Двины камней съ древними славянскими надписями и изображенiемъ крестовъ посвящена V глава этого сочиненiя. Авт.
от З½ до 5 англ. дюймов, а равно самой формюй здания и внешним его видом.
По словам того же историка видно, что князь Борис на сооруженияе этого храма привозил строевой материал, т. е. кирпич и известь из Ливонии, сплавляя таковой по р. Западной Двине. Стрыйковский на основании какой то древней летописи, свидетельствует, что будто бы в память благополучной доставки к монастырю строевых материалов, князь Борис велел высечь на камне, лежащем в русле р. Двины, верстах в семи за городом Дисной, крест с надписью: „Вспомози Господи раба своего Бориса, сына Генвилова“ [1].
К. А. Говорский основываясь на свидетельстве Стрыйковского и древних актов, говорит, что Борисоглебский монастырь в древности был обнесен каменной стеной, над которой, во многих местах, возвышались башни и бойницы, что придавало ему вид и значение крепости, внутри которой, еще во времена князей Владимирова рода, находились княжеские терема и, быть может древнейшая из каменных полоцких церквей, — церковь во имя св. Параскевии, от которой остался один только фундамент и которую, впрочем уже полуразрушенную, видел польский летописец, каноник Стрыйковский, живший в половине XVI века.
В русских и ливонских летописях не однажды упоминается об осаде этого монастыря Ливонцами и упорной защите его Полочанами, предводительствуемыми их князьями, чем доказывается, что монастырь был в средине крепости. Каменная стена с бойницами н башнями, о которой упоминает Говорский, существовала еще в хорошем виде, во времена полоцкого униатского архиепископа Иосафата Кунцевича (т. е. в начале XVII века), который, в качестве архимандрита сего монастыря, по Смерти своего предместника, архиепископа Гедеона Брольницкого, хотел вступить во владение оным, но ктиторы монастыря, Корсаки, Щиты и другие православные бояре бывшего полоцкого воеводства, поставив на бойницах пушки, засели в нём со множеством вооруженного народа, чтобы силою оружия отстоять сей искони православный монастырь от посягательства на него униатского архиерея. С своей стороны Иосафат, после тщетных увещаний передать ему как законному настоятелю, утвержденному в сем сане королем, — монастырь, осадил его войсками, составлявшими постоянный гарнизон Верхнего и Нижнего полоцких замков, при содействии множества вооруженных католиков и униатов, для чего были свезены на лодках по р. Двине из Верхнего замка осадные орудия
и поставлены на земляных окопах, нарочно по сему случаю устроенных на берегу р. Двины, против монастыря. В конце одинадцатого дня осады была пробита в монастырской стене брешь, чрез которую победоносно вошли в обитель приспешники Иосафата.
- ↑ Описанию этого и других находящихся в русле р. Западной Двины камней с древними славянскими надписями и изображением крестов посвящена V глава этого сочинения. Авт.
