Средь горнихъ кущъ и райскихъ водъ,
Въ красѣ безплотной, неизмѣнной,
Святая Истина взойдетъ».
Умолкнулъ отрокъ вдохновенный
И взоръ блистающій огнемъ
Потупилъ кротко и смиренно
Предъ умилившимся царемъ.
И царь, и дворъ, и все собранье,
Благоговѣнія полны,
Хранили долгое молчанье,
Потокомъ думъ увлечены;
Но предъ безмолвною толпою
Царь съ тропа радостно возсталъ
И крѣпко царственной рукою
Къ груди растроганной прижалъ
Витію юнаго, и строго
Взглянулъ на подданныхъ, и рекъ:
«Вотъ другъ мнѣ посланный отъ Бога —
Безъ лжи и лести человѣкъ,
Своимъ помощникомъ и братомъ
Его отнынѣ нареку,
Осыплю почестями, златомъ,
И властью царской облеку.
Подайте скипетръ, багряницу,
И перстень, первый изъ перстней,
И впречь велите въ колесницу
Заповѣдныхъ моихъ коней!
Средь горних кущ и райских вод,
В красе бесплотной, неизменной,
Святая Истина взойдет».
Умолкнул отрок вдохновенный
И взор блистающий огнем
Потупил кротко и смиренно
Пред умилившимся царем.
И царь, и двор, и все собранье,
Благоговения полны,
Хранили долгое молчанье,
Потоком дум увлечены;
Но пред безмолвною толпою
Царь с тропа радостно восстал
И крепко царственной рукою
К груди растроганной прижал
Витию юного, и строго
Взглянул на подданных, и рек:
«Вот друг мне посланный от Бога —
Без лжи и лести человек,
Своим помощником и братом
Его отныне нареку,
Осыплю почестями, златом,
И властью царской облеку.
Подайте скипетр, багряницу,
И перстень, первый из перстней,
И впречь велите в колесницу
Заповедных моих коней!
