Съ лицомъ изнуреннымъ суровымъ постомъ,
Босой и полуобнаженный,
Потупивши взоры свои со стыдомъ,
Какъ сынъ расточитель въ отеческій домъ,
Шелъ грозный властитель вселенной
Принесть покаянье предъ храмомъ святымъ,
Смиренья высокаго полный.
И съ плачемъ и воплемъ великимъ за мимъ
Стремились народныя волны.
Слезами и скорбью дѣляся съ толпой
Какъ съ нѣжной семьею своею,
Дошелъ онъ до церкви, и съ жаркой мольбой
Во прахъ распростерся предъ нею,
И въ прахъ вмѣстѣ съ нимъ передъ церковью палъ
Народъ весь и билъ себя въ перси,
И вслѣдъ за монархомъ къ владыкѣ взывалъ:
«Я грѣшникъ великій, спасенья взалкалъ,
Отверзи мнѣ двери, отверзи!”
И двери отверзлись. Какъ гость неземной,
Святитель изъ храма явился:
Ликъ мужа честнаго любовью святой
И радостью горней свѣтился.
Онъ поднялъ монарха десницей своей
Изъ праха съ слезой умиленья,
При радостномъ звонѣ миланскихъ церквей
И клира торжественномъ пѣньи.
И тайною силой небесныхъ даровъ
Рабъ Божій монархъ укрѣпился,
С лицом изнуренным суровым постом,
Босой и полуобнаженный,
Потупивши взоры свои со стыдом,
Как сын расточитель в отеческий дом,
Шел грозный властитель вселенной
Принесть покаянье пред храмом святым,
Смиренья высокого полный.
И с плачем и воплем великим за мим
Стремились народные волны.
Слезами и скорбью деляся с толпой
Как с нежной семьею своею,
Дошел он до церкви, и с жаркой мольбой
Во прах распростерся пред нею,
И в прах вместе с ним перед церковью пал
Народ весь и бил себя в перси,
И вслед за монархом к владыке взывал:
«Я грешник великий, спасенья взалкал,
Отверзи мне двери, отверзи!»
И двери отверзлись. Как гость неземной,
Святитель из храма явился:
Лик мужа честного любовью святой
И радостью горней светился.
Он поднял монарха десницей своей
Из праха с слезой умиленья,
При радостном звоне миланских церквей
И клира торжественном пеньи.
И тайною силой небесных даров
Раб Божий монарх укрепился,
