Ниспосланныя мнѣ: они смирили пылъ
Самонадѣянныхъ, мятежныхъ, дерзкихъ силъ,
Тревожный жаръ страстей мнѣ въ сердцѣ потушили,
И самолюбіе, и гордость сокрушили, —
И силы я свои измѣрилъ и узналъ,
И къ цѣлямъ дерзостнымъ стремиться пересталъ.
Съ тѣхъ поръ, отвергнувъ грезъ безумныхъ заблужденья,
Я духъ свой укрѣплялъ въ смиреньи и терпѣньи, —
И научился я: день за день мирно жить
И тихой радостью, и дружбой дорожить:
За каждый свѣтлый мигъ, за каждый взглядъ радушный,
За искренній привѣть, за кровъ и хлѣбъ насущный
Благодарить Творца, — и въ мракѣ я прозрѣлъ,
И словъ евангельскихъ я смыслъ уразумѣлъ,
И усыпивъ страстей недугъ неисцѣлимый,
Мнѣ душу осѣнилъ покой невозмутимый.
Опора давняя, но крѣпкая моя —
Мои немногіе, но вѣрные друзья,
О свѣтломъ будущемъ напрасно вы твердите -
Успѣхи, счастіе, довольство мнѣ сулите!
Не нужно счастья мнѣ: страшитъ меня оно
Съ моею участью сроднился я давно.
Кто знаетъ? можетъ-быть въ моей смиренной долѣ
Я воли не даю страстямъ лишь поневолѣ.
Да, счастіе, какъ льстецъ передъ лицомъ властей,
Ниспосланные мне: они смирили пыл
Самонадеянных, мятежных, дерзких сил,
Тревожный жар страстей мне в сердце потушили
И самолюбие, и гордость сокрушили, -
И силы я свои измерил и узнал,
И к целям дерзостным стремиться перестал.
С тех пор, отвергнув грез безумных заблужденья,
Я дух свой укреплял в смиреньи и терпенья, -
И научился я: день за день мирно жить
И тихой радостью и дружбой дорожить;
За каждый светлый миг, за каждый взгляд радушный,
За искренний привет, за кров и хлеб насущный
Благодарить творца, - и в мраке я прозрел,
И слов евангельских я смысл уразумел,
И, усыпив страстей недуг неисцелимый,
Мне душу осенил покой невозмутимый.
Опора давняя, но крепкая моя -
Мои немногие, но верные друзья,
О светлом будущем напрасно вы твердите -
Успехи, счастие, довольство мне сулите!
Не нужно счастья мне: страшит меня оно.
С моею участью сроднился я давно.
Кто знает? может быть, в моей смиренной доле
Я воли не даю страстям лишь поневоле.
Да, счастие, как льстец перед лицом властей,
