нялъ третій рядъ окоповъ; сидѣвшіе тамъ баши-бузуки бросились къ лошадямъ и ускакали.
Только два штабъ-офицера уцѣлѣли: маіоръ Барашевъ, принявшій командованіе полкомъ, и маіоръ Ксириха. Оба они, приведя въ порядокъ роты, снова двинули ихъ по всей линіи впередъ. Тогда турки, бросивъ укрѣпленія, отступили въ городъ и заняли сады и строенія по наружной окраинѣ, а непріятельскія батареи направили усиленный огонь съ фронта и съ фланга на занятую Костромскимъ полкомъ линію окоповъ. 5-я батарея 31-й артил. бригады, состоявшая при полку, настолько подъѣхала въ сферу дѣйствительнаго ружейнаго огня, что поражала непріятеля въ самомъ городѣ, стараясь вмѣстѣ съ тѣмъ бороться съ непріятельскими батареями. Но удержаться на занятыхъ позиціяхъ не было никакой возможности. Полкъ понесъ огромныя потери какъ въ людяхъ, такъ и, въ особенности, въ офицерахъ; резерва не осталось никакого; патроны въ пѣхотѣ и заряды въ батареѣ были почти всѣ разстрѣляны, подвезти невозможно, а между тѣмъ непріятель сталъ усиливаться. Густая цѣпь стрѣлковъ вышла изъ Плевны, имѣя за собою сильныя сомкнутыя части, и начала подвигаться впередъ. Маіоръ Барашевъ приказалъ начать общее отступленіе подъ прикрытіемъ огня батареи. Это было около 9 ч. утра.
Кавказская бригада (кромѣ двухъ сотенъ Кубанскаго полка, находившихся на правомъ флангѣ Костромского полка и не принимавшихъ участія въ бою) въ началѣ дѣла была на крайнемъ лѣвомъ флангѣ у Радишева. Дѣйствовать въ конномъ строю было нельзя по свойствамъ мѣстности; полк. Тутолминъ попытался, было, дѣйствовать во флангъ непріятеля огнемъ своей конно-горной батареи, но снаряды не долетали даже на ½ разстоянія. Поэтому онъ перешелъ вправо, въ промежутокъ между Радишевымъ и Гривицей; но, прибывъ туда въ началѣ 10 часа, увидѣлъ, что Костромской полкъ уже отступаетъ и, примкнувъ къ его лѣвому флангу, вмѣстѣ съ нимъ отошелъ сперва по направленію на Сгалевице, а потомъ къ Булгарени. Турки шли вслѣдъ только до первой своей позиціи позади дер. Гривицы, тамъ остановились и провожали наши отступавшія войска артиллерійскимъ огнемъ.
нял третий ряд окопов; сидевшие там башибузуки бросились к лошадям и ускакали.
Только два штаб-офицера уцелели: майор Барашев, принявший командование полком, и майор Ксириха. Оба они, приведя в порядок роты, снова двинули их по всей линии вперёд. Тогда турки, бросив укрепления, отступили в город и заняли сады и строения по наружной окраине, а неприятельские батареи направили усиленный огонь с фронта и с фланга на занятую Костромским полком линию окопов. 5-я батарея 31-й артил. бригады, состоявшая при полку, настолько подъехала в сферу действительного ружейного огня, что поражала неприятеля в самом городе, стараясь вместе с тем бороться с неприятельскими батареями. Но удержаться на занятых позициях не было никакой возможности. Полк понёс огромные потери как в людях, так и, в особенности, в офицерах; резерва не осталось никакого; патроны в пехоте и заряды в батарее были почти все расстреляны, подвезти невозможно, а между тем неприятель стал усиливаться. Густая цепь стрелков вышла из Плевны, имея за собою сильные сомкнутые части, и начала подвигаться вперёд. Майор Барашев приказал начать общее отступление под прикрытием огня батареи. Это было около 9 ч. утра.
Кавказская бригада (кроме двух сотен Кубанского полка, находившихся на правом фланге Костромского полка и не принимавших участия в бою) в начале дела была на крайнем левом фланге у Радишева. Действовать в конном строю было нельзя по свойствам местности; полк. Тутолмин попытался, было, действовать во фланг неприятеля огнём своей конно-горной батареи, но снаряды не долетали даже на ½ расстояния. Поэтому он перешёл вправо, в промежуток между Радишевым и Гривицей; но, прибыв туда в начале 10 часа, увидел, что Костромской полк уже отступает и, примкнув к его левому флангу, вместе с ним отошёл сперва по направлению на Сгалевице, а потом к Булгарени. Турки шли вслед только до первой своей позиции позади дер. Гривицы, там остановились и провожали наши отступавшие войска артиллерийским огнём.
