и была совершенно присоединена къ Польшѣ, какъ ея провинція. По постановленіямъ этого сейма (Ordinatio Livoniae), Лифляндія была раздѣлена на палатинаты и староства и вообще польскій образъ управленія заступилъ мѣсто прежняго. Литовцы и поляки получили право на занятіе должностей и на владѣніе помѣстьями въ Лифляндіи. Всѣ землевладельцы, получившіе помѣстья до времени архіепископа Вильгельма, сохраняютъ свои права, но землевладельцы, получившіе помѣстья послѣ архіепископа Вильгельма, должны представить доказательства своихъ правъ сейму и ждать королевскаго утвержденія ихъ. Однимъ словомъ, Лифляндія обращалась въ польскую провинцію; различіе между подданными польскими и лифляндскими уничтожалось, а права и преимущества дворянъ лифляндскихъ явились не обширнѣйшими правъ прочихъ польскихъ дворянъ[1].
Теперь возвратимся къ Ригѣ.
Вскорѣ послѣ смерти короля Стефана, Гизе воротился изъ Швеціи въ Ригу и былъ потребованъ магистратомъ къ отвѣту. Положеніе его становилось весьма опаснымъ. Гизе говорилъ, что онъ бѣжалъ въ Швецію частію, чтобы спастись отъ короля Стефана, а частію чтобы искать иноземной помощи; эту помощь ему обѣщалъ подать герцогъ зюдерманландскій Карлъ. Магистрать призналъ Гизе вмновнымъ въ государственной измѣнѣ, и поручилъ эльтерманамъ и старшинамъ самимъ судить его по закону. Старшины передали дѣло на обсужденіе общины. Многіе граждане полагали, что и Гизе и эльтермана Бринкена слѣдуетъ изгнать изъ Риги. Бринкенъ собралъ толпу приверженцевъ и напоилъ ихъ виномъ въ своемъ винномъ погребѣ. Толпа бросилась въ гильдію и тамъ съ шумомъ и крикомъ заявила, что она не выдастъ ни Гизе, ни Бринкена. Они остались въ Ригѣ и скоро явились полновластными повелителями города. Гизе вошелъ въ сношенія съ эрцгерцогомъ Максимиліаномъ и дѣлалъ попытки разрушить блокгаузъ на Шпильвѣ. Когда избраніе Сигизмунда
- ↑ Постановленіе варшавскаго сейма, это Ordinatio Livoniae, было неблагосклонно принято въ Лифляндіи. Впослѣдствіе многіе дворяне лишились своихъ помѣстій и явились въ Москву для поступленія въ службу къ царю Борису. Такъ въ 1601 г., когда возникла война между Швеціею и Польшею, пріѣхало нѣсколько ливонцевъ въ Москву. Борисъ принялъ ихъ чрезвычайно ласково и при торжественномъ представленіи сказалъ: «Радуемся, что вы по здорову въ нашъ царствующій городъ Москву доѣхали. Очень скорбимъ, что вы своими выгнаны и всѣхъ животовъ лишились; но не печальтесь: мы въ три раза возвратпмъ вамъ то, что вы тамъ потеряли. Но за это вы должны поклясться по своей вѣрѣ, что будете служить намъ и сыну нашему вѣрою и правдою, не измѣните и ни въ какія другія государства не отъѣдете, ни къ Турскому, ни въ Крымъ, ни въ Нагаи, ни къ Польскому, ни къ Шведскому королю. Свѣдаете противъ насъ какой злой умыселъ, то намъ объ этомъ объявите, никакимъ вѣдовствомъ и злымъ кореніемъ насъ не испортите. Если будете все это исполнять, то я васъ пожалую такимъ великимъ жалованьемъ, что и въ иныхъ государствахъ славно будетъ“. Тизенгаузенъ, ловкій и краснорѣчивый ливонскій дворянинъ, благодарилъ царя отъ имена своихъ собратій и клялся за нихъ въ вѣрности до смерти. Царь приказалъ вступившихъ въ русскую службу иноземцевъ раздѣлить на три статьи. Находившиеся въ первой получили по 50 руб. жалованья и помѣстье со 100 крестьянами; находившіеся во второй 30 руб. жалованья и помѣстье съ 50 крестьянами; въ третьей 20. руб. жалованья и помѣстье съ 30 крестьянами; наконецъ слуги дворянскіе получили по 15 руб. и помѣстье съ 20 крестьянами. Прим. пер.
