крестьянами личныя права и наслѣдственное пользованіе арендою и тѣмъ возбудилъ противъ себя сильную ненависть лифляндскаго дворянства, которое лишь спустя полстолѣтія отдало справедливость этому благородному человѣку, помѣстивъ портретъ его въ залѣ дворянскаго собранія въ Ригѣ.
При императорѣ Александрѣ I, сперва въ Эстляндіи, въ 1804 году введено уложеніе «Iggauks» (каждый изъ васъ — первыя слова текста), которымъ признавалось право собственности крестьянина на всю его движимость, обезпечено наслѣдственное пользованіе дворами за состоятельными хозяевами, опредѣлены права домашней расправы помѣщика и обязанности крестьянъ (Wackenbücher). Подобнымъ же образомъ опредѣлены были взаимныя отношенія крестьянъ и помѣщиковъ также въ Лифляндіи въ уложеніи подъ названіемъ «Вакенбухи», введеніе котораго за долго уже предъ тѣмъ предлагалъ ландратъ Сиверсъ. Въ 1819 г. было объявлено и для Лифляндіи уничтоженіе крѣпостнаго права. Города: Рига, Дерптъ и Перновъ первые подали примѣръ, давъ личную свободу своимъ крестьянами Въ 1820 году объявлено въ Ригѣ новое крестьянское положеніе (Bauerverordnung). Освобожденіе крестьянъ должно было совершаться постепенно въ продолженіи 8 лѣтъ, сперва освобождались хозяева, потомъ работники и слуги. Кромѣ тѣхъ переходныхъ 8 лѣтъ, назначены дальнѣйшія 6 лѣтъ, изъ которыхъ въ первые три года крестьяне не могли еще выходить изъ предѣловъ своего кирхшпиля (прихода) и въ остальные три года изъ уѣзда.
По новому положенію, крестьяне пріобрѣли личную свободу, но лишены были наслѣдственнаго пользованія землею, отнынѣ земельныя ихъ отношенія къ помѣщикамъ опредѣлялись свободнымъ договоромъ, контрактомъ. Договоръ этотъ только по имени назывался свободнымъ, потому что крестьяне не имѣли права выселяться изъ губерніи, и помѣщики, обезпеченные всегда готовыми арендаторами и работниками, при возобновленіи контракта, могли возвышать свои требованія, возлагали на крестьянъ всю тягость повинностей, предоставляя себѣ одни преимущества, нерѣдко присоединяли къ помѣщичьимъ полямъ земли, удобренныя крестьянами, а имъ отдавали въ наймы заросшія лѣсомъ пустоши. Такимъ образомъ благосостояніе крестьянъ, послѣ личнаго ихъ освобожденія, не возрастало, а съ каждымъ годомъ уменьшалось, крестьяне роптали. Нѣкоторые изъ нихъ полагали, что дворянство ихъ обманываетъ, что законъ въ дѣйствительности не можетъ быть столь для нихъ стѣснителенъ. Наступилъ голодный 1840 г. — Крестьяне начали обращаться съ просьбами о пособіи къ помѣщикамъ; помѣщики, не обязанные къ тому по закону, имъ отказывали; крестьяне обратились къ мѣстнымъ властямъ, мѣстныя власти завели долгую переписку. Между тѣмъ крестьяне умирали съ голоду, распространялись
