лучилъ 13 или 14 ранъ; истекая кровью, онъ упалъ съ лошади и безпомощный лежалъ во время свалки подъ копытами коней. Я велѣлъ поднять его и оказалъ ему первое пособіе. Молодой красавецъ очнулся въ нашихъ рядахъ и возбудилъ къ себѣ общее участіе кротостію и терпѣніемъ, съ какимъ переносилъ боль.
Въ эти дни недоброжелательные люди, съ завистью смотрѣвшіе на доброе мнѣніе и довѣренность, который мнѣ оказывалъ главнокомандующій, поручая мнѣ важнѣйшія и секретнѣйшія дѣла, задумали лишить меня его благосклонности. Планъ къ тому былъ искусно составленъ. Они прежде всего положили давать мнѣ порученія и отправки изъ главной квартиры, чтобы такимъ образомъ главнокомандующій отвыкъ отъ меня и вынужденъ былъ ввѣряемыя мнѣ дѣла поручать другимъ лицамъ изъ ихъ кружка. На первый разъ они придумали порученіе, для котораго требовалась большая ловкость, и къ исполненію котораго они особенно рекомендовали меня главнокомандующему. То была щекотливая отправка меня на развѣдки во французское войско въ качествѣ парламентера, и Барклай, ничего не подозрѣвая, напротивъ думая дать мнѣ возможность къ отличію, согласился послать меня развѣдчикомъ, далъ свои инструкціи, и я отправился въ опасную дорогу.
Вечеромъ 23 іюня (5 іюля) наша армія оставила Видзы и отправилась на Опсу, главная квартира чрезъ это являлась въ 50-ти верстахъ разстоянія отъ французскихъ форпостовъ, стоявшихъ въ Давгелишкахъ. Графъ Кутайсовъ, командовавшій тогда аріергардомъ, стоялъ на половинѣ дорогѣ къ Видзамъ. Онъ далъ мнѣ свѣжаго коня, трубача съ двумя уланами, и я отправился дальше. Долго я ѣхалъ, не будучи примѣчаемъ французами. Наконецъ я замѣтилъ ихъ патруль изъ 12 человѣкъ, и показывалъ знаками, чтобы они остановились, но тщетно. Я велѣлъ трубачу трубить, но и то оказалось напраснымъ. Всадники поворотили лошадей и поѣхали назадъ, чтобы дать знать на форпостахъ о моемъ появленіи. Я между тѣмъ подъѣхалъ къ ихъ ведетамъ: часовые бросились на меня съ пиками и обнаженными саблями. Я слѣзъ съ лошади, чтобы показать, что прибываю безъ всякихъ непріятельскихъ намѣреній, и подошелъ къ нимъ. Въ это самое мгновеніе быстро подъѣхалъ ко мнѣ офицеръ и спросилъ — что мнѣ нужно? Я показалъ ему письмо; не отвѣчая мнѣ ни слова, онъ приказалъ всадникамъ окружить меня и караулить, а самъ поѣхалъ дать знать о моемъ прибытіи.
Прошло немного времени, какъ къ намъ подъѣхали генералы Себастіани и Сюбервикъ. Они также слѣзли съ лошадей и, спросивъ цѣли моего прибытія, пригласили меня идти вмѣстѣ съ ними въ облизъ находившуюся корчму, гдѣ слѣдовало намъ ждать приказаній короля Неаполитанскаго. Генералъ Себастіани приказалъ между тѣмъ подать хорошій завтракъ, за которымъ началась двухъ-часовая бе-
