Опуская дальнѣйшія выписки изъ дневника, какъ имѣющія лишь личный для Левенштерна интересъ, ограничимся лишь упоминаніемъ, что его жена умерла 10 іюня 1809 г. За тѣмъ продолжаемъ дальнѣйшій разсказъ.
Надъ гробомъ Наталіи совершилъ церковный обрядъ евангелическій суперинтендентъ Вехтеръ и ее временно похоронили въ склепѣ съ тѣмъ, чтобы въ болѣе спокойное время впослѣдствіи перевести ее на родину, какъ она этого желала, и похоронить въ семейной усыпальницѣ. Въ опустѣлой квартирѣ на меня напала самая жестокая меланхолія. Я не совсѣмъ былъ одинокъ: меня навѣщали и великодушныя подруги Наталіи заботились обо мнѣ; но мнѣ было необходимо ободриться и обновить силы не въ разслабляющемъ разсѣяніи, а углубясь въ живую дѣятельность. Провидѣніе позаботилось и объ этомъ.
Вмѣстѣ съ покровителями и друзьями, посѣщавшими меня, вошелъ ко мнѣ однажды утромъ князь Павелъ Гагаринъ, прямо изъ Шенбрунна. Пятнадцать лѣтъ тому назадъ я пріобрѣлъ его дружбу въ Гроднѣ, гдѣ онъ состоялъ въ свитѣ князя Репнина. Впослѣдствіи, бракомъ на прекрасной княгинѣ Лопухиной, къ которой чрезвычайно благоволилъ императоръ Павелъ, князь Гагаринъ быстро повысился въ чинахъ, а въ настоящее время состоялъ уже генералъ-адъютантомъ при императорѣ Александрѣ и былъ посланъ въ главную квартиру Наполеона. Онъ предложилъ мнѣ сопровождать его съ главной квартирой всюду по возможности, присутствовать при ожидаемыхъ военныхъ операціяхъ и такимъ образомъ участвовать въ великихъ передвиженіяхъ войскъ. Это предложеніе соотвѣтствовало моему настроенію и моей
