убѣдились въ слѣдующіе годы. Онъ началъ съ общей картины русскаго законодательства, перешелъ затѣмъ къ своей любимой темѣ о составленіи свода, который онъ считалъ своимъ дѣтищемъ по преимуществу, и самымъ подробнымъ образомъ изложилъ содержаніе 15 томовъ со всѣми подтомами, какъ онъ называлъ отдѣлы. Какъ часто впослѣдствіи онъ показывалъ намъ это дѣтище съ его 15-ю членами и 4-мя дополненіями! Это дѣтище въ его сѣромъ одѣяніи съ желтокожанной спинкой постоянно лежало предъ нашими глазами на столѣ, за которымъ происходили засѣданія. Не думаю, чтобы кто изъ насъ имѣлъ особенную охоту ближе познакомиться съ этимъ дѣтищемъ. У каждаго изъ насъ было свое любимое дѣтище и мы боялись, чтобы наше дѣтище не переняло дурныхъ привычекъ отъ названнаго. Послѣ того Балугъянскій перешелъ къ нашему мѣстному законодательству, частію повторилъ сказанное Сперанскимъ и въ заключеніе изложилъ, что нашъ сводъ долженъ состоять изъ пяти частей: судопроизводство, законы о состояніяхъ, частное право, гражданскій и уголовный процессъ, что слѣдовало бы къ этому по возможности присоединить и шестую часть: крестьянскія положенія. Первая часть была готова, съ разсмотрѣнія ея мы и должны начать свои работы.
Авторъ этой части прочиталъ теперь нѣсколько страницъ и мы должны были излагать свои мнѣнія каждый по одиночкѣ по порядку губерній и городовъ. Первымъ ораторомъ былъ Левизъ (лифл. депутатъ), но другимъ невозможно было молчать, когда онъ излагалъ мысли тѣ самыя, какія и у другихъ были и которыя могли бы быть лучше и сильнѣе доказаны, чѣмъ то дѣлалъ онъ. Проектъ разбирали слово за словомъ, иначе нельзя было, за тѣмъ разобрали всю тенденцію его и всюду указали ложныя основанія, неправильность, недоразумѣнія, пробѣлы и, не высказывая прямо, ясно дали понять, что вся представленная намъ работа есть ничто иное какъ печальное кропанье.
Этого не ожидали; господа законодатели воображали себѣ, что ревизія есть самое легкое дѣло, которое къ общему удовольствію кончится наипозднѣе что къ Рождеству. Но тутъ автору пришлось защищать свою работу. Онъ и началъ защиту съ постоянно увеличивавшеюся досадою, но ничего изъ этого нет вышло: время засѣданія истекло и мы постановили собираться два раза въ недѣлю, съ 12 до 4 часовъ.
Въ слѣдующее за тѣмъ и во многія другія слѣдовавшія засѣданія дѣло шло не только не лучше, но еще хуже по мѣрѣ того, какъ мы больше и больше расходились съ редакторами. Какъ только Левизъ кончалъ свою рѣчь, я начиналъ свою, за мною слѣдовалъ Клопманъ и такъ далѣе; каждый начиналъ сначала и дѣлалъ новыя замѣчанія, упущенныя его предшественниками. Ратсгеръ Гонзіоръ хотѣлъ совершенно другаго свода, формальнаго введенія, подлежащихъ
