было ожидать по первой нашей встрѣчѣ. Его наружная неуклюжесть не внушала мнѣ ничего особеннаго; мы говорили о значеніи и употребленіи римзкаго права какъ вспомогательного средства; бесѣда длилась три съ половиною часа и ни въ какомъ случаѣ не дала удовлетворительнаго результата. Прежде чѣмъ я простился съ нимъ, онъ спросилъ женатъ-ли я, имѣю-ли дѣтей, такъ какъ мнѣ не придется видеться съ ними мѣсяца три. «Я приготовился къ разлукѣ на три года» былъ отвѣтъ съ моей стороны. Старикъ неблагосклонно взглянулъ на меня. Когда кончилась наша ревизія, въ самомъ дѣлѣ продолжавшаяся три года, я напомнилъ ему объ этомъ разговорѣ; онъ, добродушно смѣясь, извинялъ себя тѣмъ, что во всю свою жизнь былъ плохимъ пророкомъ.
16 іюля я имѣлъ честь представляться Сперанскому, который прибылъ на нѣсколько дней въ Петербургъ. Онъ принялъ меня чрезвычайно предупредительно, но не показалъ и виду, что уже разъ и не очень давно встрѣчался со мною. До самой смерти Сперанскаго, я часто бывалъ въ его домѣ, лучше сказать, въ домѣ его дочери. Онъ пригласилъ меня, при первомъ же представленіи, бывать у него. У него, кромѣ единственной, нѣжно любимой дочери, дѣтей никого не было. Она въ 1811 г. послѣдовала за нимъ въ ссылку и никогда не покидала его. Весьма счастливо одаренная отъ природы, она получила превосходное образование и была уже взрослою дѣвушкою, когда Сперанскій былъ вызванъ изъ Сибири. Онъ сталъ въ милости у государя, его знанія и опытъ снова выдвинули его впередъ и онъ снова пріобрѣлъ положеніе въ обществѣ. Однако ему недоставало аристократической крови. Этотъ единственный недостатокъ могло устранить лишь знатное замужество его дочери. Такъ и произошло. Сперанскій былъ весьма близокъ къ князю Кочубею, тогдашнему предсѣдателю государственнаго совѣта, и его дочь вышла за мужъ за родственника семейства Кочубеевъ, извѣстнаго Фролова-Багрѣева. Къ сожалѣнію, преимущества такого родства были связаны и со многими невыгодами. Сперанскій занималъ квартиру, соединявшуюся съ квартирою его дѣтей; ихъ домашнее хозяйство было общее и если когда г-жа Багрѣева кого принимала или приглашала къ столу, то у нея всегда можно было видѣть и старика Сперанскаго.
Характеризовать этого замѣчательнаго человѣка не легко: я никогда не встрѣчалъ болѣе размѣреннаго и замкнутаго въ себѣ характера. Онъ рѣдко когда высказывалъ свои взгляды, вообще избѣгалъ говорить о политикѣ или говорилъ только о серьезныхъ вещахъ, но изъ физіономіи его нельзя было прочесть его сокровеннаго мнѣнія. Вслучаѣ уже совершенной необходимости высказать свое мнѣніе, онъ довольствовался словами «fort bien». — Эти слова, однакожъ, нельзя было принимать за одобреніе, ибо случалось, какъ въ томъ я убѣ-
